Разговор Астапова быстро закончился, как и предполагаемый им ужин.
– А Вы разве не знаете, что разговаривать по телефону, управляя автомобилем, совсем не безопасно, – возмутилась я.
– Поверь, это самое малое, что должно тревожить тебя сейчас, – он небрежно бросил смартфон на приборную панель. – Слишком поздно ты озаботилась своей безопасностью.
– Только не надо мне угрожать. Я совсем Вас не боюсь, – голос, слава всем святым, не дрогнул.
– И этот факт очень сильно успокаивает мою совесть, – серые глаза как-то не добро сверкнули. Он явно что-то задумал.
Про себя я успела отметить, что мы двигаемся за город. Хотелось спросить, куда, но решила не давать ему еще один повод в открытую поглумиться надо мной. Поэтому, я просто развернулась на сидении лицом к нему, спина нашла дверь в качестве опоры. Поджала левую ногу под себя, и стала молча гипнотизировать его профиль.
Так проехали несколько минут в абсолютной тишине.
– Что? – первым не выдержал он, продолжая внимательно следить за дорогой.
– Вы красивый мужчина, – задумчиво произнесла я, наматывая на палец выбившуюся из моего «тщательного беспорядка» прядь.
Астапов напрягся, предчувствуя неминуемый подвох.
– Оказывается, я с недавних пор тоже стала тяготеть ко всему прекрасному… Может, это заразно?..
Уголок губ приподнялся, ожидая его реакцию.
– Картины не пробовали? – ухмыльнулся он в ответ. – Мне тут не так давно советовали приобрести…
– Точно! Закажу Ваш портрет, и буду каждое утро наслаждаться его неповторимой красотой.
– Не утруждайся… – быстрый взгляд в мою сторону. – Я тебе подарю.
– Спасибо… Вы так любезны… и заботливы… – глубокий вздох. – Настоящий джентльмен.
Заметила, что руки сжали руль сильнее. Наверное, представил, что это моя шея. Главное: совсем не заиграться – он ведь реально сильнее, и не только физически. Но что-то внутри не позволяло успокоить свой язвительный тон.
На развилке около знака повернули налево. Примерно через километр, дорогу перегородил шлагбаум, который поднялся словно по мановению волшебной палочки, и мы въехали в закрытый дачный поселок.
Вот и все! Веселье закончилось.
Настала моя очередь напрягаться и паниковать. Я до последнего надеялась, что мы едем в какое-нибудь кафе. Ошибочно понадеялась на то, что оценив мой внешний вид, он привезет меня в любую придорожную забегаловку, поставив на место.
Астапов же, как ни в чем не бывало, подъехал к большому дому и припарковался.
– Приехали. Выходим.
Такие дома я видела только в журналах и передачах про современные интерьеры. Огромные окна в пол, темное дерево, к которому хочется прикоснуться руками, унося с собой приятное тепло. Никаких лишних деталей. Черно-коричневые строгие тона… Идеально…
Мама не разделяла моего мнения, называя их «Какие-то коробки…». А я была восхищена и поражена одновременно. Не думала, что когда-нибудь увижу такую красоту вживую. Астапов жил в моей мечте – забавное обстоятельство, которое меня немного расстроило.
Мужчина неслышно подошел сзади и легонько подтолкнул меня в спину:
– Проходи. Не стесняйся.
Внутри тоже было очень красиво. Абсолютно во всех предметах читался стиль хозяина. Власть. Непримиримость. Не принятие слова «нет». И как только я пришла к этому умозаключению, мне по-настоящему стало страшно…
Почувствовала себя маленьким ребенком, случайно забежавшим на запретную территорию, где играют по-взрослому. Хотелось рвануть назад, в свой мир, со скоростью света. Я резко развернулась, готовая нестись во всю прыть, но неожиданно уперлась прямо в серые непроницаемые глаза. Зло нахмуренные брови придавали еще больше суровости их хозяину. Наверное, жертвы маньяков ощущают нечто подобное, запоздало отметила я. Беспомощность… По спине пробежался мерзкий холодок, а костлявая рука страха начала уверенно сжимать горло, мешая полноценно дышать.
– Оооо, прямо слышу, как ты ругаешь себя за то, что так опрометчиво отказалась от ужина в уютном ресторане среди огромной толпы людей.
Руки сложены на груди, тихий вкрадчивый голос, глаза, не мигая, внимательно изучают меня, следуя по телу, изредка задерживаясь на деталях. Губы неодобрительно сжимаются. А за этими широкими плечами находится спасительная дверь.