— Я?..
— Да. Как только ты достигнешь зрелости, старение остановиться и для тебя.
Старение и смерть — этих двух обстоятельств боялось большинство смертных. Знание того, что ей никогда не придётся беспокоиться насчёт этого, должно было немного её успокоить.
— Ох.
Её подбородок задрожал, и я был удивлён увидеть нечто похожее на печаль, наполнившую её глаза.
— Тебя это расстроило?
Она кивнула и потерла свои дрожащие руки.
Обеспокоенность затопила меня, и я сместился, чтобы дать ей свою кожаную куртку.
— Ты замёрзла.
— Я в порядке, спасибо, — её плечи поднялись, когда она сделала глубокий вдох. — Что если я не хочу присоединяться к Мохири?
Мой Мори несчастливо заворчал.
— Ты не примыкаешь. Ты и есть Мохири.
Она вздёрнула подбородок.
— Что если я не захочу жить с ними, а просто захочу остаться здесь? Ты сам сказал, что я могу контролировать эту демоническую штуку лучше любого, кого ты когда-либо встречал, так что мне нет смысла тренироваться.
Я знал, что мои следующие слова принесут боль, но она должна была понять, что всё это означало для неё.
— Ты больше не принадлежишь этой жизни. Что ты скажешь людям, когда перестанешь стареть? Что ты будешь делать, когда каждый, кого ты знаешь, станет стариком и умрёт? Ты должна быть со своими людьми.
Она вздрогнула.
— Они мои люди.
— Это потому что они единственные кого ты когда-либо знала. Как только ты познакомишься с Мохири...
— Нет! — гнев запылал в её глазах. — Нет! Я знаю Мохири, помнишь, и всё что она сделала для меня, так это бросила меня и моего отца. Моя горячо любимая мама-Мохири сбежала от нас, а мой отец был убит вампирами. Где в тот момент были мои люди?
Ошеломлённый всплеском её эмоций, я уставился на неё.
— Твоего отца убили вампиры?
Её смех был ожесточённым.
— Как драматично, не так ли? Можно подумать у кого-то вроде меня будет значительно меньше шансов попасть в руки вампира, учитывая моё прошлое и мои гены. Тот ещё воин.
Она снова быстрым шагом направилась в сторону набережной.
Я пошёл рядом с ней.
— Тот вампир, Эли, знает кто ты. Он будет искать тебя. Вампиры ничто так не любят, как иссушать сирот Мохири. Мы лишили его такого удовольствия, и он не забудет этого.
Она вскользь споткнулась, но не прекратила идти.
— Я думала, ты сказал, что он не ускользнёт.
— Он оказался более изворотливым, чем большинство.