— Знаю, но она сильная. С ней все будет хорошо...
— С ней не всё хорошо, Тристан, — резко сказал я, раздумывая о том, какую боль должно быть испытывает Сара. — Ничего хорошего в этой ситуации нет. Я никогда её ещё не видел такой несчастной. Я хотел, чтобы она знала о нас, но всё это неправильно. Не этого я хотел для неё.
Он мрачно кивнул.
— Никому из вас легко не было.
— Мне плевать на себя. Сара несчастна. Я не могу смотреть на неё такую. Лучше бы она разорвала связь и была свободна, чем привязана к кому-то, кого она не желает.
— Ты же несерьёзно, — Тристан подошёл и положил руку мне на плечо. — Прошла всего лишь неделя, хотя я уверен, тебе кажется что гораздо дольше. Сара дорожит тобой, и она пытается понять всё это. Ей всего семнадцать, и она только что обнаружила, что связана с тобой узами. Она, вероятно, не знает, как поговорить с тобой об этом.
Некоторое напряжение покинуло моё тело.
— Я подожду окончания праздников. Если она не придёт ко мне к этому времени, я сам подойду к ней. Мы должны разрешить это, так или иначе.
* * *
После разговора с Тристаном, двумя часами позже меньше всего я ожидал увидеть, возвращаясь из центра безопасности Сару. Она стояла в коридоре, лицом повернувшись в другой конец, и была так потеряна в мыслях, что не услышала моего приближения.
— Сара?
Она ахнула и резко развернулась, и мне пришлось её ловить, иначе она упала бы. Она взглядом встретилась со мной, и была столько же удивлена, как и я.
Я отпустил её.
— Что ты здесь делаешь? Ищешь меня?
Она приоткрыла рот, а потом закрыла, и в её глазах появилась паника.
— Н-нет, — выговорила она и, пошатываясь, направилась мимо меня.
Какого хрена? Я снова её поймал и развернул к себе лицом. Тогда-то до меня и дошёл исходивший от неё слабый запах алкоголя. Неужели она не знала, что фейри не переносят человеческий алкоголь?
— Что с тобой не так? Ты пьяна?
— Нет! — она резко выдернула руку из моей хватки и тут же её кожа стала приобретать болезненный зеленый оттенок. Она рукой накрыла рот: — О, мне нехорошо.
Что-то подсказывало мне, что я был последним человеком, которому она бы хотела показать себя в таком состоянии, но сейчас это всё равно бы не помогло. Я по возможности нежно поднял её и отнёс в свои апартаменты. Внутри я прямиком направился в ванную комнату и поставил её на пол. Она упала на колени перед унитазом и её начало тошнить.
Я встал рядом с ней и отвёл назад её волосы, и был атакован прокисшим душком алкоголя, который не оставил никаких сомнений в том чем она занималась до того, как пришла сюда.
— О, Боже, я умираю, — жалобно простонала она, а потом её опять стошнило.
Я улыбнулся, вспомнив, как несколько раз в своей жизни злоупотребил алкоголем. Она ни за что не забудет этот опыт.
Сара подняла голову на несколько дюймов.
— Пожалуйста, уйди и дай мне умереть с миром.
Ни за что. Я схватил полотенце и намочил его под струей холодной воды. Отжав его, я подошёл к ней, приподнял её волосы и положил полотенце ей на шею. Она вздохнула, прежде чем её снова вырвало.
Со временем тошнота прошла, и дрожащей рукой она смыла унитаз. Я отошёл к раковине, чтобы ещё раз намочить полотенце, и когда повернулся, обнаружил, что она свернулась калачиком рядом с ванной.
Подавив улыбку, я сел на корточки и приподнял её подбородок, чтобы протереть ей лицо. Она не запротестовала, что говорило мне, насколько паршиво было ей.
— Ещё тошнит? — спросил я.
Она покачала головой и упёрлась лбом в колени, которые она притянула к груди. От этого она выглядела такой маленькой и беззащитной, и единственным моим желанием было держать её в своих руках. Вместо этого я сходил к шкафу и вытащил банку с пастой-гунна.