Без единого слова потянувшись к нему…
Я положила ладонь на его грудь.
Я распластала её там, прямо посередине, и надавила. Я не предупредила его и не пыталась объясниться. Я даже не бросила на него виноватого взгляда.
Прикоснувшись к нему, я отпустила что-то в своём свете.
Что бы это ни было, это как будто парило вокруг нас весь день, словно ожидая. Может, оно ждало с тех пор, как погиб Вэш — или с тех пор, как Дорже убил себя — или с самых похоронных ритуалов. Я неделями ощущала это время от времени всякий раз, когда думала о Джоне или кто-то упоминал его имя.
Не знаю, что Джон подумал о моём поступке.
Знаю лишь то, что он резко вдохнул в ту же секунду, когда мои пальцы прикоснулись к его груди.
Я ожидала, что он отстранится, оттолкнёт от себя мою руку. Я ожидала, что он разозлится, обвинит меня в драматизме, мумбе-юмбе видящих или вторжении в его личное пространство.
Он не сделал ничего такого. Он даже не выглядел сердитым.
Когда я надавила сильнее, он прерывисто вздохнул.
В этом звуке прозвучало столько печали, что я тоже ахнула.
Та штука, что нависала надо мной, тот свет — он скользнул через меня и в него как жидкий огонь, заставляя мою руку на его груди вибрировать. Он жарко обжигал мои пальцы, окутывая его сердце — не его физическое сердце, а пульсирующий ритм в центре его груди.
Я ощущала его так отчётливо.
Я так отчётливо ощущала Джона, что моё горло сдавило, дыхание сбилось.
Джон, который всегда был рядом со мной, как бы плохо всё ни было — который был голосом разума и сострадания, что бы ни случилось. Джон, который защищал Ревика в резервуаре, который помогал Ревику и Касс не сойти с ума в той пещере с Терианом. Джон, который напросился в ученики к Вэшу после того, как все твердили ему, что Вэш обучает только видящих.
Джон, который подружился с пожилым видящим, когда все остальные слишком зацикливались на клане и монашеском статусе Вэша, чтобы хотя бы попытаться.
Огромный поток любви хлынул через этот свет в Джона — так много, что я не могла это сдержать. Это не всё исходило от меня. Я ощущала в этом свете Вэша, да так сильно, что у меня на глаза навернулись слезы. Я ощущала Ревика, Касс, видящих, живущих в отеле, маму и папу… я ощущала Дорже.
Я ощущала, как сильно Дорже любил его вопреки всему.
Тот свет вокруг нас нарастал, становился таким интенсивным, что я ничего уже не видела, кроме глаз Джона.
Его глаза темно полыхали во всем этом свете — насыщенные ореховые кольца с золотыми пятнышками, которые выглядели поразительно яркими и совсем не такими, какими я видела их раньше.
В какой-то момент я заплакала по-настоящему.
Я ощутила со мной Ревика, в этот раз сознательно. Огромный порыв благодарности хлынул от него в сторону Джона, желание помочь, когда он ощутил мою ладонь на его сердце. Я чувствовала и других — Врега, Балидора, Юми, Викрама, Локи, Тензи, Холо, Джакса, Ниилу — смятение их лиц и света, которое вплеталось в меня до тех пор, пока мы не начали ощущаться как единое существо.
В какой-то момент я вновь ощутила Вэша, и тогда этот свет превратился в солнце. Кран превратился в водопад, мощный поток света.
Его было так много, что я едва могла это выдержать — так много, что моя рука дрожала.
Я чувствовала, как это вливается в грудь Джона скоростным потоком информации и света.
Джон опять всхлипнул, схватив меня за запястье. Я ощущала в нём страх, непонимающий ужас по мере того, как этот свет становился ещё ярче. Взгляд его глаз не отрывался от меня, но я ощущала его панику. По какой-то причине она лишь заставила меня сильнее раскрыть эту штуку над нами, позволить этому ещё больше вливаться в него.
— Элли! — его голос прозвучал так юно, как звучал в нашем детстве. — Эл… пожалуйста!
Я послала ему любовь, больше любви, чем я могла сознательно чувствовать.
Я так сильно его любила. Намного сильнее, чем позволяла себе задумываться большую часть времени.
Конечно, он был моим братом. Мы имели общее прошлое, годы, в течение которых он был моим самым близким другом, единственным, кому я по-настоящему доверяла, и на кого всегда могла рассчитывать. Он видел меня в мои худшие моменты, и я обожала его, равнялась на него тогда, когда он всё ещё был тем тощим пареньком, носил очки с толстыми стёклами и каждый день терпел избиения в школе. Мы вместе пережили смерть папы. Он был рядом со мной во время того кошмара с Джейденом.