Я знала, что это всплывёт, как только он увидит две татуировки. Раньше он слишком увлёкся сексом, чтобы нормально посмотреть на меня, и в любом случае, находясь в его комнате в тот раз, я большую часть времени лежала на спине. Я решила сказать ему правду, даже на самолёте; логичнее просто покончить с этим.
И всё же продолжать было сложно, когда я ощущала импульсы из его света.
Я чувствовала не только боль разделения, но и какую-то беспомощную скорбь.
— Обычно не избивают, — произнесла я старательно нейтральным тоном. — Это было после Джервикса. И не столько Лао Ху, сколько один видящий, — я фыркнула. — Долбаный психопат, если хочешь услышать правду, — подняв взгляд, я вздрогнула от выражения на его лице. — Вой Пай по-настоящему разозлилась, когда увидела, что он сделал. Улай сказал ей — ну, тот, которого ты видел в Китае, который…
Умолкнув и не закончив это предложение, я покраснела.
— …Я просто хочу сказать, что всё это оказалось к лучшему. Она нашла меня в его комнате и забрала оттуда. Она запретила ему когда-либо вновь приближаться ко мне. Улай снова стал моим куратором, и он был нормальным.
— Дитрини, — голос Ревика сделался агрессивным. — Это был Дитрини?
Я повернулась, уставившись на него.
— Врег разговаривал с тобой?
— Рейвен, — Ревик стиснул зубы. — Я поручил им убрать это из транскрипции.
Прикусив губу, я кивнула.
— Ага, она была там несколько раз.
Воцарилось молчание.
Он просто стоял там, пока я отвлекала себя, сунув голову под горячую воду и закрыв глаза. Я уже прекрасно поняла, что секс из меню исключается. Моя маленькая история про китайские татуировки убила весь настрой. Да и секс всё равно не был моей целью. Я хотела помочь ему успокоиться, чтобы он сумел поспать.
Пока что я добилась ровно противоположного.
— Иди сюда, — поманила я, протягивая ладонь. — Иди сюда, Ревик.
Он остался на прежнем месте, сохраняя непроницаемое выражение лица.
— Я её сведу, — повторила я. — Я уже поговорила с Врегом по этому поводу.
— Это чернила видящих, Элли. Удалять её будет больно. Очень больно.
Нахмурившись, я попыталась посмотреть ему в глаза, но не смогла.
— И что? — я подавила оправдывающиеся нотки в своём голосе. — У меня будет шрам. Разве так не лучше? Я не хочу иметь на себе метку этого психопата, — когда он так и не посмотрел на меня, я отвела взгляд. — Ты правда думаешь, что мне лучше её оставить? Или ты просто злишься на меня за то, что она вообще есть на мне?
— Ни то, ни другое, — сказал он, всё ещё не глядя на меня.
— Тогда что?
Ревик повернулся, и его прозрачные глаза сделались твёрдыми как стекло.
— А как, dugra a’ kitre, ты думаешь, Элисон? — прорычал он. — Я хочу выставить награду за голову этого сукина сына. Я хочу загнать его в бл*дскую могилу.
Вздрогнув, я уставилась на него. Осознав, что он говорит серьёзно, я встревоженно щёлкнула языком.
— Ревик, нет. Зачем?
Он провёл рукой по своим мокрым волосам и подвинулся, чтобы встать прямо под душ. Я смотрела, как он закрывает глаза, чувствовала, как он борется со своим светом, старается взять его под контроль. Я чувствовала, как Сайримн в нём воюет с другими частями, которые пытались его контролировать. Я также ощущала другую личность, которая обычно была намного рациональнее. Но он не казался успокоившимся.
Он казался решительно настроенным.
Я знала, что это значит. Это значит, что он сделает то, что считает нужным. Если он подумает, что я не могу с этим справиться, он попросту мне не скажет.