— Если бы я не преподавал, ты бы ходила на уроки и занималась бы лучше?
Я кривлюсь.
— Что это за вопрос такой?
Он трясет пальцем.
— А-а-а. Сначала ответь. Вопрос позже.
Я закатываю глаза.
— Хорошо. Не знаю. Может быть. Но я не пропускаю ни одного из твоих занятий сейчас, не так ли?
— Но прогуливала, — дразнит он, ведя пальцем по невидимой линии на столе.
— Моя очередь. Ты когда-нибудь подумал бы о том, чтобы трахнуть меня, если бы не встретился со мной до первого урока?
— Конечно, — ухмыляется он. — Притяжение произошло бы, встреть я тебя раньше или позже. Посодействовал бы я этому? Возможно, нет. Но ведь между нами все произошло не так, правда? Мы можем пойти столь многими жизненными путями, но думать о них бесполезно, потому что выбрали только один. Тот, в который должны верить. Это все, что мы можем сделать. Поверь, мы сделали правильный выбор.
Я киваю. В этом утверждении на самом деле много мудрости.
— Ты прав. Стоит отстаивать свой выбор.
— Мне мало о тебе известно, но я даже не хочу знать, что случилось бы, если бы мы не встретились.
Все его слова заставляют меня чувствовать обязанность стараться больше изо всех сил. Кажется, он гораздо более заинтересован и на самом деле согласен с выбором, который сделал, трахнув меня. Похоже, он наконец-то смирился с нашими «отношениями». Или что, черт возьми, между нами такое.
— Итак… второй вопрос… Где ты раздобыла эти сережки?
Мои глаза округляются.
— Что, прости?
— Где ты их взяла? — Томас указывает на них, и инстинкт подсказывает мне немедленно схватить их и держать крепко.
— Какая разница?
Он пожимает плечами.
— Никакой, если бы тебе было на них плевать. Но ты их любишь.
Слова застряли у меня в горле.
— Откуда ты знаешь?
Он улыбается мне в ответ.
— Да ладно, Хейли... это не первая наша встреча, и я начинаю узнавать твои маленькие причуды. Нет ничего постыдного в том, что они много значат для тебя. Мне просто интересно.
Вздыхаю и упираюсь взглядом в стол, чтобы обдумать ответ секунду. Это не его дело. Или его? Значит ли он что-то для меня? Или хватит рассказывать ему о себе? Много ли я для него значу, раз ему хочется знать? Кажется, да.
Глубоко вздохнув, говорю:
— Я получила их от отца на седьмой день рождения. Знаю, что они дурацкие, и я слишком взрослая, чтобы носить такое, но я люблю их.
Томас опускает взгляд и кивает, затем вскидывает голову и улыбается.
— Я понял. Твой отец много значит для тебя, и это действительно восхитительно. Надеюсь, он любит тебя также сильно.