Его взгляд блуждает по моему телу, с аппетитом пожирая голую кожу, словно он наслаждается моментом. Чувствую себя обнаженной, почти пристыженной своей наготой, но улыбка на его лице заставляет всю мою неуверенность исчезнуть.
— На колени, — произносит он с хрипотцой.
Делаю, как сказано, медленно, но уверенно, все еще не будучи полностью убежденной его доминированием надо мной, даже если знаю, что оно имеет небывалый эффект.
Томас стягивает с себя рубашку, скользя тканью по плечам, и бросает ее на пол. В его точеном теле лишь величие. Я даже пошевельнуться не могу, пока он хватает что-то со стола рядом с диваном и идет ко мне. Только когда он оказывается прямо передо мной, я замечаю предмет в его руке. Мои глаза распахиваются шире, когда он с ухмылкой показывает мне его.
— Я накажу тебя этим, Хейли. Как думаешь, сможешь выдержать?
Это кожаный паддл.
Ох ты ж, твою мать.
Я даже не знаю, что на это ответить.
Томас наклоняется и сжимает мой подбородок пальцами, приподнимая его.
— Не пугайся, — произносит он, — я не толкну тебя дальше твоих границ, — добавляет, нежно гладя рукой по моей щеке. — Но тебя нужно хорошенько выпороть, и это единственный способ.
— Ты имеешь в виду для тебя, — отвечаю ему.
Мне ласково улыбаются.
— Именно. Для меня. И ты сделаешь это, потому что мне так нужно. — Томас наклоняется ближе, нежно прижимаясь губами к моим, и заканчивает шепотом у моего рта: — И, если будешь хорошо себя вести… получишь мой язык в качестве награды.
Я содрогаюсь, вспоминая ощущение его языка на своем клиторе.
— Теперь приподними попку, — произносит он, уходя в сторону от меня. — Ползи вперед.
Делаю, как он говорит, ставя одну руку перед другой и скользя коленями по полу.
ШЛЕПОК!
Паддл приземляется прямо на мою задницу, что заставляет меня упасть.
— Вставай, — произносит он надо мной мягким, но уверенным тоном. — Иначе я продлю время порки.
Я отталкиваюсь от пола и выравниваюсь на руках.
И снова паддл обрушивается на меня, в этот раз на другую ягодицу. Место удара горит и щемит, разнося ощущение по всему телу. Я даже чувствую его между ног.
— Ползи к столу, — произносит Томас.
Я подчиняюсь. Не знаю, почему. Может, потому что чувствую унижение и отчаянную потребность отключить неуверенность. Или, может, потому что мне действительно нравится слушаться его. Подчиняться ему. Как хорошей девочке, увлеченной своим учителем.
Когда он снова бьет меня, я стону.
— Решила струсить? — протягивает он.
— Нет… — отвечаю с тяжелым дыханием.
— Хорошо. Потому что я делаю это для нас обоих. Твоего удовольствия будет столько же, сколько и моего!
ШЛЕПОК!
Очередной удар заставляет меня громко застонать.
— Видишь? Удовольствие, — произносит Томас. — Тебе нужно научиться принимать все таким, каким оно есть, особенно когда речь идет обо мне. И прямо сейчас я хочу наказать твою задницу за то, что ты использовала в мой адрес матерные слова. За то, что отправляла мне фото без разрешения… и за то, что вела себя, как бунтарь.