— Принимаю твою домашнюю работу.
— Домашнюю работу? — голос девушки звучит так, словно она не понимает, почему я вообще заставил ее сделать это. Словно я не ее учитель, и это не аудитория.
— Именно, — отвечаю я, кладя перед ней бланк с вопросами, — и ты сделаешь ее прямо сейчас передо мной.
— Зачем?
— А разве не очевидно? — веду бровью я. — Ты пропустила урок. Теперь догоняй.
Она кривится.
— Ты же не серьезно.
Я тут же хмурюсь.
— Похоже, что шучу?
Девушка вздыхает, откидывается на спинку и скрещивает руки.
— Нет. Я тебя не понимаю.
— Здесь нечего понимать, Хейли. Я — твой учитель, ты — моя студентка, и это значит, что ты делаешь свою домашнюю работу, когда я тебя прошу, и получаешь дополнительные задания, если прогуливаешь.
— А почему я должна это делать? — спрашивает она.
Улыбаюсь ей и наклоняюсь над столом.
— Потому что мне это от тебя нужно.
Мы упираемся друг в друга упрямыми взглядами. Спустя некоторое время она снова садится ровно и сморит на листок перед собой.
— Не могу.
— Почему это? — спрашиваю я.
— Ручки нет, — пожимает плечами Хейли, улыбка на ее лице расплывается от уха до уха.
— С этим я могу помочь, — тянусь в ящик, вынимаю ручку и кладу поверх бланка. — Вот, теперь можешь.
Она снова громко вздыхает, пялясь на листок.
Затем опять поднимает на меня взгляд. Я даже глазом не веду. Как и она.
— Можно мне сначала хотя бы в уборную сходить?
— Нельзя, — твердо отвечаю я.
Девушка хмурится. Вздохнув еще раз, поднимает ручку, но роняет ее на листок. Негромкое бурчание вырывается из ее рта, но расслышать не получается, поэтому я спрашиваю:
— Прости, что ты сказала?
— Ничего, — отвечает она, обводя ответ.
— Повтори, — произношу я.
Хейли кратко смотрит на меня и сужает глаза.
— Я сказала, что ты конченый придурок, — произнесено с крохотной ухмылкой. — Надо было принимать «ничего» за ответ, когда у тебя был такой шанс.