Они были вместе. У меня пересохло во рту, когда она еще раз чмокнула его и отстранилась.
Кэл вздохнул.
— Хорошо, милая, если это так сильно тебя беспокоит, мы попросим ее уйти.
— Спасибо, папочка.
Папочка. Все встало на свои места. София была дочерью Кэла.
— Стелла пообедает в своей комнате. Спасибо, Лаура. — Люций пнул меня ногой.
Я встала и сжала плечо Тедди, прежде чем выйти из комнаты. Ему придется молчать, сидеть за столом и притворяться одним из них. Несмотря на свою доброту, он должен был знать, что определенный уровень актерского мастерства был необходим хотя бы для того, чтобы выжить в мире Суверенов и Приобретений.
Стоило мне дойти до двери, София обратилась с вопросом:
— Как твоя рука?
Я повернулась к ней, растерянность и ощущение дежавю смешались в моей памяти, как коктейль Молотова.
— Что?
Син обнял ее за плечи и притянул к себе, поцеловав в волосы.
Она рассмеялась, как будто я повела себя словно глупый ребенок.
— Твоя рука. Ты не помнишь?
— Это ты. — На рождественском испытании ее лицо скрывала маска, но я узнала голос и глаза. Когда я пыталась одеться потеплее и дать Брианне свитер, София ударила меня черной дубинкой. Потребовался месяц, чтобы сошел синяк и кость снова окрепла.
— Именно. Жаль, что я не сломала ее. — Она прижалась к Сину, ее темные глаза сверкали злобой. — Теперь убирайся отсюда, пока не отбила мне аппетит.
Глава 4
Синклер
— Если Синклер проиграет Приобретение, ему придется убить Тедди? — Слабый голос Стеллы донесся до меня по коридору.
Мои размеренные шаги превратились в бег, пока я не оказался у открытой двери маминой комнаты.
— Тедди умрет. — Голос Ребекки, высохший и хрупкий, как упавший лист, прорезал воздух.
Паника рассекла мне сердце, когда я увидел Стеллу, стоящую на пороге ада, с бледной кожей и широко раскрытыми глазами.
— Стелла! — Я бросился к ней.
— Я не вижу ничего плохого в том, чтобы рассказывать этой невежде правила. — Мать улыбалась с ненавистью в каждой морщинке, каждой черте.
— Расскажи мне. Расскажи мне все. — Стелла уставилась на меня, зеленые глаза наполнились слезами, хотя ни одна слезинка не упала. — Я должна знать. — Она схватила меня за руки, крепко обняв и пришпилив к месту болью в своем голосе.
— Расскажи ей, сын. Расскажи, — радостное хихиканье матери было слишком тяжело выносить.
Я вырвался из хватки Стеллы и подошел к аптечке. На замке. Схватился за ручки и дергал, пока дерево не раскололось, и дверца не распахнулась. Схватив шприц, повернулся и подошел к демону в кровати.
— Пожалуйста, не надо, — воскликнула Рене, но не поднялась, чтобы остановить меня.
— Нет. — Мама попыталась улизнуть, страх затуманивал ее дикий взгляд.