А?
Я жестом приглашаю их войти и спрашиваю:
— Вы пришли сюда посреди ночи, чтобы спросить меня, как я себя чувствую? У нас нет телефонов? Что происходит?
Ни от одного из них не приходит умного ответа, что не может быть более тревожным, и я больше не знаю, что думать. Происходит что-то странное, и мне это совсем не нравится.
— Что происходит? Что за взгляды?
Я показываю на них пальцем.
— Меня не было дома, а Ян был.
— И ты думаешь, это поможет? — я смотрю Таше прямо в глаза, и то, что эхом отзывается во мне, отзывается болью в сердце.
Ян берет меня за руку и притягивает ближе, затем обнимает за плечи.
— Ребята, что, черт возьми, происходит? Очевидно, это не дружеский визит, так что выкладывайте, пока я не потеряла терпение.
Ян усаживается на диван, а Таша садится на подлокотник дивана.
— Ты видела новости? — спрашивает Ян, и его голос так мягок и полон сострадания, что у меня просто перехватывает дыхание.
— Какие новости? — мой голос такой тихий и капризный, что его едва слышно.
— Подойди, сядь рядом со мной. — говорит он, и протягивает мне руку.
У Таши блестят глаза? В ушах у меня глухо и медленно стучит — и это сердце. Я кусаю губы изнутри и делаю один шаг, чтобы дотянуться до Яна, мои глаза смотрят в его теплые глаза, и это единственное, что дает мне силы сделать этот шаг.
Когда я наклоняюсь, чтобы сесть рядом с ним, он тянет меня на его бедра. Таша садится рядом с нами. Да, ее глаза блестят.
Я крепко зажмуриваюсь и прижимаюсь лбом к груди Яна. Он целует меня в макушку и обнимает. Я чувствую, как Таша берет меня за руку. Я делаю глубокий вдох, который не достигает полностью моих легких.
— Что это? — это шепот, мое лицо все еще уткнулось в грудь Яна и в тепло.
Ян кашляет и с осторожным тоном говорит:
— Очевидно, сегодня была некоторая эскалация.
Он снова целует меня в макушку и слегка подпирает подбородок там, где только что поцеловал.
— Кто-то из группы был ранен. — по тому, как он произносит эти слова, я знаю, что их будет еще больше.
Я крепче зажмуриваюсь и, затаив дыхание, жду, когда он продолжит. Боясь его следующих слов.
— И один из них мертв.
Единственный крик слетает с моих губ. Я зарываюсь глубже в Яна и начинаю дрожать. Ян тянет меня, чтобы я могла сесть на него верхом и окутывает меня почти полностью.
Затем раздается нежный голос Таши:
— Хейлз, мы вообще ничего не знаем. Мы пришли сюда, потому что боялись, что ты увидишь новости или увидишь их одна. — она сжимает мою руку. — Это ужасно, я знаю, но это не обязательно должен быть Дэниел.
И когда она произносит имя Дэниела, моя душа разбивается на неопределенное количество осколков. Перед глазами я не могу не видеть его раненого, видеть его…
Некоторое время мы молчим, пока Таша и Ян не начинают говорить между собой, а я все еще зарываюсь в грудь Яна. В какой-то момент, Ян мрачно говорит:
— Это похоже на то, что Бог делает Голливудский ремейк истории Иовы с Хейлз в качестве звезды. — я чувствую влияние пощечины, которую дает ему Таша.