— Я сейчас не там? — смотрю на него в ответ. — Честно говоря, просто думала, что любить кого-то так сильно, как люблю я, предоставляет мне бесплатный билет в дом сумасшедших.
— Меня? — говорит он одними губами и указывает на себя.
Я улыбаюсь и киваю в ответ. И от того, как он улыбается, понимаю, что попала. На всю жизнь.
— Хейлз, детка, я хочу чтобы «долго и счастливо» было как сейчас, — а вот и слэм-данк (Прим. пер.: слэм-данк — вид броска в баскетболе, при котором игрок выпрыгивает вверх и одной или двумя руками бросает мяч сквозь кольцо сверху вниз).
Я буквально запрыгиваю на него и расцеловываю его прекрасное лицо. Он широко улыбается, наслаждаясь каждой частичкой моей атаки.
— Держи это в уме следующие два дня, — говорит он с заговорщической улыбкой и ярким взглядом.
— Что?
— Просто говорю, — он смеется над своей шуткой, будто наслаждается ее скрытым смыслом, потом поворачивается и делает глоток пива из бутылки.
— Серьезно, что ты имеешь в виду?
Он пожимает плечами, не меняя выражения лица. Я качаю головой.
Внезапно, чувствую, будто маленький камешек застревает у меня в горле.
— О, нет, пожалуйста, скажи мне, что это не то, от чего буду задаваться вопросом, как я чувствую… — начинаю паниковать.
Он прищуривается и озадаченно изучает меня. Ему требуется немного времени, чтобы понять мой вопрос, и когда до него доходит, он качает головой.
— Нет! — этот единственный слог подчеркнут решимостью. — Черт, нет, — Дэниел улыбается мне, прикрыв один глаз от ослепляющего солнечного света, и говорит: — И я знаю, о чем ты, поверь мне. Эти чувства иногда кажутся нереальными, — он встает и, проходя мимо меня, оставляет поцелуй на моей макушке. — Схожу за очками, принести твои? — это последнее, что он говорит, прежде чем выйти в спальню.
И все? Загадочное высказывание, брошенное в воздух, без дальнейшего объяснения? Когда он в очках легкой походкой возвращается, вручая мне мои, я выгибаю бровь.
— Ну?
— Что? — он хмурит брови над серебристой оправой.
— Не хочешь объяснить свое высказывание?
— Мы все еще об этом? — он с воодушевлением кривит рот и качает головой. — Если я скажу сейчас, то… нет.
— Ты же знаешь, что ты самый раздражающий человек из всех, кого я знаю, да? — я драматично надеваю очки и ложусь, положив голову на скрещенные руки, специально не смотря на него.
— Я тебя тоже люблю, детка, — усмехается он, чересчур радостно.
* * *
В шаге от получения солнечных ожогов, мы решаем зайти внутрь, отдохнуть и посмотреть телевизор. Укладываемся на удобной софе, головы на противоположных подлокотниках, мои ноги уютно устроились между ног Дэниела. Одной рукой он держит мои стопы, а другой листает многочисленные каналы. Когда он находит фильм для взрослых, поднимает голову и ловит мой взгляд. Он двусмысленно двигает бровями.
— Вот если бы там было подобие сюжета, — вздыхаю я, устраиваясь поудобнее на диване.
Лицо Дэниела озаряется, и из его рта вылетает веселый смешок. Он складывает руки у рта и шепчет:
— Давай я открою тебе секрет, детка: в таких фильмах они не влюбляются и не женятся, — его расслабленная ухмылка превращается в широкую улыбку.
Я морщу нос и бормочу, прищурившись:
— Умора, — но не могу сдержать губы, растягивающиеся в улыбку. После переключения каналов мы засыпаем под новости.
* * *
Когда мы упаковываем последние вещи, Дэниел резко останавливается и, кажется, уходит глубоко в свои мысли, глядя на меня. Почувствовав его взгляд, я также останавливаюсь и спрашиваю, со сложенным сарафаном в руках: