Она вскидывает голову на звук моего голоса, и ее глаза расширяются, когда она замечает Ромео позади меня.
— Мы будем наверху. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони моей девочке, — говорю я, кивая на Карину.
— Окей.
Я ждал достаточно долго. Хватаю Карину за руку и практически тащу ее наверх. Она спотыкается и бежит, чтобы догнать меня.
— Данте, мы, действительно, должны оставить ее там одну?
— С ней все будет в порядке, — я открываю замок на нашей двери и запихиваю ее внутрь. — Ромео придурок, но он не позволит, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое.
Она морщит нос, что говорит о ее неуверенности, но она не хочет спорить со мной.
— Ладно.
— Теперь, хватит разговоров о них. Я хочу сосредоточиться на нас.
Она слегка улыбается мне.
— Мне нравится, как это звучит, — она извивается напротив двери, явно чувствуя себя неловко.
— Как твоя задница?
— Наполнена, — отвечает она, надувшись, что выглядит чертовски мило. Нет. Нельзя отвлекаться. Я беру ее за руки и веду к кровати.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Карина
Наш веселый разговор, внезапно сменившийся на серьезный, нервирует меня. Я не забыла, как мы вчера ушли от Удачи. Данте сказал, что он не зол, но я все еще не до конца в этом уверена.
Взрывной, разжигающий огонь секс, безусловно, помог.
Я ерзаю, немного неуютно, но мне нравится маленькое напоминание о событиях прошлой ночи.
Данте, трет мои руки своими. Кажется, он нервничает. Я никогда не видела его никаким другим, кроме как уверенным или смертельно опасным.
— Помнишь, как люди говорили, что ты будешь моей старухой?
— Да. Сэйди сказала, что для вас, ребята, это, действительно, особенная вещь, и не каждая женщина может быть такой.
— Так и есть. Это значит, что мои братья доверяют тебя и будут защищать тебя до последнего вздоха.
— Это делает меня твоей женой?
— В некотором роде. В глазах клуба, да, но дело не только в этом.
— О.
Зачем он говорит мне это?
— В нашем клубе все немного по-другому. Не совсем неслыханно, но немного экстремально.
— Боже. Ты же не собираешься выжечь на мне клеймо раскаленной кочергой или чем-то в этом роде?
Он смеется так сильно, что кровать трясется, и я шлепаю его по руке.
— Перестань надо мной смеяться.