Он кажется не уверенным и изучает меня.
— Ладно, — наконец говорит он. — Я спущусь на лифте в холл, когда ты закончишь.
— Спасибо, — отвечаю я с облегчением, но все же нервничаю.
Я смотрю на свою бабушку, которая медленно и равномерно дышит, поскольку шаги Кайла затихают в коридоре. Когда я уверена, что он вне слышимости, пальцами дотрагиваюсь до нее. Ее иссохшие руки, усеянные старческими пятнами, лежат на коленках. Я подношу пальцы к ее коже легким прикосновением, и тут же интенсивная вибрация проходит через меня к ней. Я замечаю, что она повернула голову ко мне, и отпрыгиваю назад, вырвав руку, я испугалась. Но потом она снова поворачивается к окну и смотрит туда снова, как бы этого момента не произошло.
Я смотрю на нее с любопытством, не видя не каких осведомлённостей сейчас. Тогда я решаю попробовать снова, но я уже готовлюсь к сенсации. Нерешительно наклоняюсь вперед, поднося только кончики пальцев к верху ее руки. Вибрация начинается снова, сперва сильно, потом становиться низким гулом. Мое лицо близко к ее, я видела она моргнула один раз, два раза, а затем быстрее. Она глубоко вдыхает, потом ее глаза движутся и натыкаются на меня.
— Анджела, — шепчет она, ее несвежее дыхание нахлынуло на меня. Мои пальца все еще у нее на руке, я прислоняюсь к окну, чтобы между нами было большое расстояние.
— Я ее дочь, — говорю я. — Мое имя Райли.
Ее голубые глаза движутся по моему лицу.
— Райли.
Ее тонкий голос, проговаривая мое имя, расстраивает меня. — Что ты здесь делаешь? Где Анджела?
Тогда она смотрит вниз на мою руку на своей. “Рассветает” понимание в ее глазах.
— Ты это делаешь, — шепчет она.
Когда я киваю, она смеется грубым, влажным звуком.
— Ты сильная. Я это чувствую. Намного сильнее, чем была когда то я. Возможно даже сильнее, чем твоя мать.
— Вы могли это делать тоже? Вы могли исцелять? — спрашиваю я, оставаясь внешне спокойна, поскольку мои внутренности крутятся со смесью недоверия и восторга.
Она наклоняет голову ко мне.
— Твоя мама не рассказывала тебе?
Я качаю головой.
— Где она?
Она оглядывает комнату, потом снова ко мне.
— Она не здесь, — отвечаю я туманно.
Она смотрит на наши сплетенные руки снова.
— Такая сильная, — шепчет она. — Ты должна брать много, — говорит она, она пристально смотрит на меня.
— Что? — спрашиваю я, интересно правильно ли я ее услышала.
— Деньги, моя дорогая. Ты можешь стать очень богатой со своею силою, ты знаешь? — говорит она, изгибая губы в тонкую улыбку. — Я заработало достаточно много денег, леча глупые простуды, но я не могла сделать этого. Я не могла лечить болезни ума. Я пробовала, но так и не получилось.
Я забираю руку обратно, интересно правильно ли я ее услышала.
— Люди платили вам деньги, чтобы их исцеляли?
— Конечно. Люди были у моих дверей днем и ночью. Но твоя мать была намного сильнее, чем я. Она могла избавить людей от страшных вещей и болезнях, и они бы платили горы денег, чтобы вылечиться. Но она была всегда упряма в этом. Она не хотела брать деньги за это. Потом что-то случилось, она отказалась продолжать.
— Что это значит? Что случилось?
Ее водянистые глаза встречаются с моими и я вижу злость в них Потом она даже не отвечает, я чувствую тошноту внутри меня.