— Майлз думает, что я собираюсь причинять тебе боль, — я говорю, не зная, почему сказал это именно сейчас.
Печальная отставка мерцает через его особенности.
— Он наверное прав.
— Я могу удивить себя, это факт.
Он легко улыбается и наклоняется ближе.
— Меня крутило на всех шесть путях в воскресенье, не так ли?
Я изучаю его, но, как обычно, не нахожу никакой подсказки относительно того, о чем он думает.
— Что ты имеешь в виду?
Интенсивность, с которой я познакомилась, насыщает его лицо.
— Я видел, как ты в первый вечер приехала сюда, Райли. Было темно, но ты стояла под уличным фонарем, освещенная сверху прямо как ангел, и я думал, что ты самое красивое существо, которое я когда-либо увидел, — он отворачивает взгляд от меня, смущенный признанием.
Мое дыхание мелеет, как его слова нависают надо мной, и я вспоминаю ту ночь, когда мы впервые увидели друг друга через тьму.
— Когда ты была в школе, — его глаза снова встречают мои, — я не мог поверить, что ты оказалась на всех моих утренних занятий. Я полагал, что брошусь тебе в глаза и улыбнусь. Мы бы поговорили, и я спросил бы тебя что-то или может быть, ты спросила. Но ты никогда не смотрела в мою сторону. Ни разу.
Говорит он с недоверием.
— Я никогда раньше никого так не хотел, и ты единственная девушка в школе, которая не хотела встречаться со мной. На всех, — добавляет он с жалкой улыбкой. — Я подумал, что это должно быть карма или типа того.
Я чувствую свое сердце, которое эхом раздается в моих ушах. Я не знаю, стоит ли броситься в его объятия или сказать ему, что он тщеславный идиот. Я наконец, понимаю, как я чувствовала себя в первый момент, когда увидела его. Вот почему, когда мы вместе воздух будто наполнен электричеством. Но если я расскажу ему о своих чувствах, которые я пыталась скрыть даже от себя, что будет тогда? Я в восторге и одновременно в ужасе вдруг стану парализованной. И под всем этим, я понимаю, что злюсь на него. Это одна явная эмоция, которая окутывает меня, и я отталкиваюсь от нее.
Я понимаю, что смотрю на него молча, когда он, наконец, говорит:
— Так или иначе… — запуская руки в волосы. — Ты не должна ничего говорить. Я просто хотел, чтобы ты знала. Ничего важного.
Затем он выходит из машины, оставляя дверь открытой, и идет в мою сторону. Он открывает мою дверь и ждет, чтобы я вышла. Когда я не двигаюсь, он говорит:
— Если ты хочешь научиться водить, тебе нужно пересесть на сиденье водителя.
Он стоит рядом со мной, его рука лежит на верхней части открытой пассажирской двери. Он пытается быть небрежным, но я чувствую, как напряжение скатывается с него.
— Вот почему ты был так холоден ко мне? — Спрашиваю я. — Ты был расстроен, что я не обращала на тебя внимание, в отличие от любой другой девушки в школе.
Его челюсть сжимается, когда я перефразирую его слова. Часть меня, которая была первоначально в восторге от его признания полностью покрылась той частью, которая чувствует обиду от пассивной и агрессивной манере по отношению ко мне.
— Первый день в школе, когда ты сказал Хейли, чтобы та оставила меня в покое. Ты был таким холодным и полностью меня проигнорировал.
Он неудобно потирает заднюю часть шеи.
— Я знаю. Мне жаль, из-за…
— Мне все равно. Ладно? Ты тот, кто построил границу между нами. Извини, что я не заметила тебя на уроке в первый день. Я немного отвлеклась на моей завинчивающейся жизни. Когда я заметила, ты молчал, и относился как полная задница. Так что даже не думай, обвинят меня в том, что я не хотела бы быть с тобой. Ты не знаешь, чего я хочу, потому что твоя гордость не позволила тебе, дать мне шанс, — с этими словами, я выскочила из машины и обошла, чтобы пойти на место водителя.
Лукас сразу же подошел ко мне.
— Подожди, — требует он. — Что это значит?
— Ты умный парень, — я отгрызлась. — Все поймешь.
Когда я хочу залезть в грузовик, он хватает меня за локоть и поворачивает..