— Вы должны пойти, говорит Лиза, — мы можем перенести встречу клуба Декстера на вечер пятницы.
Гвен тяжело опускается на стуле.
— Что я думаю? Мои родители не позволят мне ехать в машине, которую ведет незнакомый им мальчик.
— Реально? — Спрашиваю я.
Она кивает с несчастным видом.
— Они очень строги, когда дело доходит до таких вещей. Что насчет твоего брата, он тебе отпустит
Я пожимаю плечами.
— Мне еще не пришлось об этом спрашивать.
— Как насчет того, чтобы мы пошли сами, а там уже и встретимся с ними? — предлагает она, выглядя немного самоуверенно.
— Хм, конечно, — отвечаю я, чувствуя одновременно облегчение и разочарование от нового плана, — тогда мы сможем уйти, когда захотим.
Добавляю я, понимая, что если я потеряю контроль снова, она сможет в любое время отвезти меня домой.
Гвен стучит пальцами о столе.
— Будет так здорово. Ты уже знакома с Чадом Блеекер?
Я качаю головой.
— Нет. Но я слышала о нем.
— Не удивительно, что ты еще не встретила его. Он ходит не на все уроки А.П, если ты понимаешь о чем я. Но если бы ты встретила его, то запомнила. Его голова полностью сбрита и в какой — то степени он весь покрыт пирсингом, по крайней мере, все те части, что ты можешь видеть, — Она шевелит глазами и бровями вверх и вниз, чтобы акцентировать свою точку зрения, — и у него татуировки на руках, которые невероятно сложно сделать. Он, должно быть, сделал их, в течение нескольких недель.
— Довольно подробно описано, — комментирую я.
— Ты не можешь не заметить его, когда он рядом, — говорит Тайлер.
— Так в субботу? — Спрашивает Гвен.
Я киваю, чувствую как немного дрожу от волнения.
— Мы будем там.
После школы, Гвен предлагает отвезти меня в магазин мороженого. Она уже беспокоиться о том, что она оденет в субботу.
— Как насчет черного? — предлагаю я.
— Очень смешно.
Я отворачиваюсь от окна, и наблюдаю, как Гвен возится с радио.
— Что насчет, той желтой рубашке, которую ты носила вчера? — спрашиваю я, — мне она очень понравилась. Ты выглядела в ней хорошо и оптимистично. Это одержало верх.
Она останавливается на знакомой группе Disturbed песня “Ступефай”, делая громкость настолько, что разговаривать невозможно. Я дотянулась до кнопки и выключила.
— Ты не хочешь об этом говорить?
Она смотрит на меня.
— Эта была просто желтая рубашка, ничего не значащая.