— Туточки. Всё хорошо? — спрашивает его низкий голос в темноте.
— До сих пор. Так хорошо. Я могу задать тебе вопрос?
— Ты только что задала.
Я улыбаюсь в темноте.
— Умник.
— Это был твой вопрос? Потому что он больше походит на утверждение.
Я хихикаю.
— Да, констатирую очевидное, — его тихий смех раздаётся в телефоне, — А сейчас вот вопрос. Ты сказал, что не знал, что я нашла свою мать. Так, что ты знаешь? Что же сказала Хлоя, когда она пришла в дом Майлза в тот день?
— Давай-ка посмотрим, — начинает он, — Она сказала, что самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, собирается переехать сюда и надрать мне задницу.
Я тихо хихикаю. Мне нравится эта его игривая сторона.
— Верно. Почему бы тебе не попробовать снова? На этот раз не забудь использовать свой фильтр для фигни.
— Эй, я констатирую очевидное.
Приятная теплота растекается по мне. Я собираюсь сказать ему, что это идёт в обоих направлениях. Но затем я кое-чего недопонимаю.
— Ты избегаешь вопроса? — спрашиваю я, — Что же она рассказала? Это было ужасно?
Я слышу шелест.
— Это было до того, как она встретила тебя. Уверен, что она, — он делает паузу, — ты же знаешь, теперь видит вещи по-другому.
Я сажусь в кровати.
— После этого заявления ты обязан сказать мне, что она наговорила.
На другом конце тишина.
— Лукас, пожалуйста.
— Ладно. Но она знала только то, что ты моталась по приёмным семьям, что твоя мама была алкоголичкой и наркоманкой, и что твоя жизнь была довольно нестабильна. Она боялась, что ты была каким-то испорченным ребенком, который плохо повлияет на Пенелопу. Но очевидно же, что ты не относишься к тем вещам. У неё нет ничего, о чём стоит волноваться.
Я кусаю губу, но не удивительно, что она предположила обо мне такое.
— Я думаю, что это довольно-таки чертовски впечатляет, — говорит он.
— Что?
— Что ты не тот человек, которого ожидала Хлоя. Что ты так уравновешенная, несмотря на то, как ты выросла.
Я смеюсь.
— Не скажу, что я уравновешенная.
— Ну, ты же не преступница, которой могла бы быть. Ну знаешь, кроме радости кататься на краденной тачке, — подразнивает он.
Я тихо смеюсь. Дразнящий и флиртующий голос Лукаса течёт по мне, и мое раздражение к Хлое не пускает корни слишком глубоко.
— Ты идёшь спать? — спрашивает он через некоторое время.