— Ты убьешь его?
Римо заглянул Савио в лицо.
— Мы братья. Мы будем поддерживать друг друга. Мне все равно, нравится ли Адамо трахать коз, уток или мужчин. Он наш брат.
Савио медленно кивнул.
— Он чертовски раздражает. Если секс с парнем делает его более терпимым, я могу жить с этим.
Римо фыркнул. Потом повернулся ко мне.
— Поговори с ним. Ты единственный, кто может иметь с ним дело.
Я направился в сад, следуя за запахом дыма, к одному из шезлонгов у бассейна. Адамо сгорбился и курил обычную сигарету. Со времени последнего предупреждения Римо он не прикасался ни к чему более крепкому. Мне было любопытно, как долго это продлится. Я вырвал окурок у него изо рта и бросил в бассейн.
— Никаких наркотиков.
— Это сигарета, а не травка или героин, — пробормотал он.
Я придвинул к нему стул и сел напротив.
— Что происходит?
Он сверкнул глазами.
— Ничего.
— Адамо, если ты хочешь, чтобы с тобой обращались как со взрослым, ты должен вести себя как взрослый. А теперь скажи мне, почему ты так себя ведешь.
Его взгляд опустился на кроссовки.
— Я не хочу трахаться ни с проститутками, ни со стриптизершами, которых вы приводите домой.
— Это стало очевидно, когда ты напал на Савио. Что я говорил тебе о борьбе?
— Атакуй, только если уверен, что сможешь победить противника.
— Ты не можешь победить Савио. Пока нет.
— Я никогда не буду так хорош, как вы все. Мне не нравится причинять людям боль, как вам.
Я так и думал. Адамо никогда не был жестоким ребенком.
— Ты сильный и хороший боец. Тебе не нужно наслаждаться болью или убийством, чтобы быть хорошим в этом.
Он с трудом сглотнул.
— Я не хочу убивать снова.
Он убил своего первого человека во время нападения на Арену Роджера, и в отличие от Римо, Савио и меня, его первое убийство преследовало его.
— Ты привыкнешь к этому.
— Может, я не хочу к этому привыкать, —пробормотал он. — Я не такой, как вы.
— У тебя есть время, — сказал я. Нет смысла обсуждать это сейчас. До четырнадцатилетия оставалось еще пять месяцев, и до тех пор он не будет принят в армию. — Что тебе не нравится в девушках, которых мы с братьями приводим домой?
Он напрягся и вскинул голову.