— Ничего страшного. Бывало и хуже.
Ее взгляд задержался на моем лбу.
— У тебя порез, который нужно обработать. Есть ли поблизости врач, которого я должна вызвать?
— Нет. Мне не нужен врач.
Она открыла рот, чтобы возразить, но потом передумала. Она помолчала.
— Ты выглядел так... — она покачала головой, ее нос сморщился самым чертовски восхитительным образом. Черт, эти чертовы веснушки. — Я не знаю, как это описать. Свирепо.
Я удивленно выпрямился. Она казалась почти очарованной.
— Тебе не было противно? Я думал, что это слишком жестоко.
Она пожала плечами одним изящным движением.
— Мне было противно. Это такой вид спорта. Я даже не знаю, можно ли это так назвать. Это про избиения друг друга .
— Это также о том, чтобы читать своего противника, видеть его слабости и использовать их против него. Речь идет о скорости и контроле.
Я снова просканировал ее, читая, как читал своих противников. Нетрудно было догадаться, почему Стефано выбрал ее, если бы я позволил. Было очевидно, что у нее была трудная жизнь, что некому было заботиться о ней, никогда не было. Было очевидно, что она хотела большего, хотела, чтобы кто-то заботился о ней, был добр к ней, любил ее. Стефано хорошо притворялся, он был кем-то вроде этого. В конце концов она поймет, что лучше полагаться только на себя. Любовь и доброта были редкостью, не только в мире мафии.
— Я не понимаю, почему люди смотрят, как другие причиняют друг другу боль. Почему людям нравится причинять кому-то боль?
Я был последним человеком, которого она должна была спросить. Она никогда не видела, как я причинял боль людям. Этот бой был шуткой по сравнению с моей работой исполнителя в Каморре. Мне нравилось причинять людям боль. Я был хорош в этом, научился быть хорошим.
Г Л А В А 6
Л Е О Н А
Его глаза были непроницаемы. О чем он думал? Возможно, я начал раздражать его своими постоянными разговорами о жестокости боев.
Бои в клетке, очевидно, были важны для него. Я все еще пыталась собрать воедино три его стороны, которые я видела до сих пор: бизнесмена, парня по соседству и бойца.
Хотя теперь я поняла, что только последнее казалось естественным, как будто это было единственное место, где он не чувствовал себя одетым.
— Наверное, мне лучше уйти, — сказала я. Не самая лучшая идея находиться с ним в раздевалке. Люди могут что-то придумать и начать говорить, а мне этого совсем не хотелось.
Он кивнул. От того, как он смотрел на меня, у меня по спине побежали мурашки. Его глаза, всегда такие проницательные и осторожные, голубые, как весеннее небо над Техасом, заставляли меня замереть. Возьми себя в руки.
Я повернулась и зашагала к двери. Прежде чем выйти, я рискнула еще раз оглянуться через плечо.
— Я даже не знаю твоего имени, — сказала я.
— Фабиано. — сказал он.
Имя казалось слишком нормальным, слишком мягким для такого человека, как он, особенно сейчас, покрытого кровью.
— Я Леона, — представилась я.
Я даже не знала почему, но по какой-то причине он вызвал у меня любопытство. Он сунул пальцы в шорты, и я быстро вышла, но прежде чем закрыть дверь, я мельком увидела его зад, когда он направился в душ. С каждым шагом его мышцы были напряжены. О черт. Я оторвала взгляд от его задницы. По всей спине у него были шрамы, но они не выглядели недостатками. Жар ударил мне в голову, и я быстро обернулась, только чтобы посмотреть в лицо Шерил.
— Милая, не играй с большими мальчиками. Они плохо играют, — загадочно сказала она.
— Я ни с кем не играю, — сказала я, смущенная тем, что она поймала меня шпионящей за Фабиано.
Она похлопала меня по плечу.