— Он был взбешен. Он хотел убить меня, — сказал я ему.
Римо окинул меня взглядом.
— И все же на тебе нет ни царапины.
— Моя сестра удержала его. Он у нее в руках.
Губы Римо скривились от отвращения.
— Подумать только, люди на восточном побережье до сих пор боятся его, как дьявола.
— Он огромный, жестокий ублюдок, когда моей сестры нет рядом, чтобы держать его в узде.
— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться. Витьелло сойдет с ума.
Лука разрушит Лас-Вегас ради Арии. Или, по крайней мере, попытается. Но мне было неловко с Арией в качестве темы. Несмотря на мое безразличие к ней, мне не хотелось видеть ее в руках Римо.
Римо посмотрел на мою руку. Я проследил за его взглядом и понял, что кручу браслет на пальцах.
— Когда я велел тебе принести сокровища Луки, я имел в виду совсем другое, — мрачно сказал он.
Я сунул браслет обратно в карман.
— Ария думала, что сможет смягчить мое сердце, потому что оно принадлежало нашей матери.
— А она могла? — спросил Римо, и что-то опасное мелькнуло в его темных глазах.
Я рассмеялся.
— Я уже много лет твой телохранитель. Ты правда думаешь, что у меня все еще есть сердце?
Римо усмехнулся.
— Черный, как смола.
— А как насчет того парня? — я кивнул в сторону хнычущего человека, желая отвлечь Римо. — Ты закончил с ним?
Римо, казалось, на мгновение задумался, и тот немедленно успокоился. Наконец он кивнул.
— Это не весело, если они уже сломаны и слабы. Это только развлечение ломать сильных.
Он перепрыгнул через канаты ринга и приземлился рядом со мной. Хлопая меня по плечу, он сказал.
— Давай что-нибудь поедим. Я организовал для нас развлечения. Нино и Савио тоже присоединятся к нам. — затем он вздохнул. — Но сначала мне нужно поговорить с Адамо. Почему ребенок все время попадает в неприятности?
Адамо повезло, что его старший брат был Капо, иначе он, вероятно, уже умер бы в темном переулке.
Мы с Римо вернулись в прихожую. Адамо, прислонившись к барной стойке, что-то печатал на своем телефоне, но, заметив нас, быстро сунул его в задний карман.
Римо протянул руку.
— Мобильник.
Адамо выпятил подбородок.
— У меня есть право на частную жизнь.
Мало кто осмеливался ослушаться Римо, еще меньше выживало, когда они это делали.