Фаби.
Прозвище не спровоцировало меня так, как должно было. Я вырос из этого. Никто не знал меня под этим именем в Вегасе, а если бы и знал, то не посмел бы им воспользоваться.
— Мы тебе не враги, Фаби, — сказала Ария. И я знал, что она не шутит. Она была пороком Капо, но ничего не знала. Ее муж смотрел на меня так же, как я на него: как на соперника. Хищник вторгся на его территорию.
— Я член Каморры. Вы мои враги.
Если это путешествие было хоть на что-то годно, то только для того, чтобы доказать себе, что от того глупого, слабого мальчика, которым я был, действительно ничего не осталось. Он был выбит из меня, сначала моим отцом, а позже на улице и в боевых клетках, когда я боролся за место в этом мире.
Ария покачала головой, не в состоянии понять. Она не бросала меня нарочно, не решала мою судьбу с сестрами, помогая им бежать нарочно, но иногда то, что мы вызывали случайно, было самым худшим.
— У меня для тебя сообщение от Римо, — сказал я Луке, игнорируя сестру. Я разберусь с ней позже. Она была не единственной причиной, по которой я приехал в Нью-Йорк. — Тебе нечего предложить ни Римо, ни Каморре, если только ты не пошлешь свою жену покататься верхом.
Эти слова оставили горький привкус во рту, хотя бы потому, что она была моей сестрой. Лука был на полпути через комнату, когда Ария встала на его пути. Я вытащил пистолет и один из ножей.
— Успокойся, Лука, — умоляла Ария.
Он уставился на меня. О, он хотел разорвать меня в клочья, и я хотел его попробовать. Он будет сложным противником. Вместо этого он позволил моей сестре уговорить себя, но в его глазах было обещание: ты труп.
Римо никогда бы не стал слушать женщину, никогда бы не выказал такой слабости перед кем бы то ни было. И экипировка, и семья с годами ослабли. Они не представляли для нас угрозы. Если мы уладим ситуацию с умом, скоро их территории будут нашими.
Я изобразил насмешливый поклон.
— Полагаю, это все.
— Разве ты не хочешь знать, как поживают Лилли и Джианна?
С надеждой спросила Ария, все еще ища знакомого мальчика. Интересно, когда она поймет, что он ушел навсегда? Возможно, когда Каморра придет к власти и я воткну нож в сердце ее мужа.
— Они для меня ничего не значат. В тот день, когда ты уехала в Нью-Йорк, ты перестала существовать для меня.
Я обернулся. Представляя спину врагу, не то, что я всегда так делаю. Но я знал, что Ария остановит Луку от убийства меня своими щенячьими глазами, и я хотел показать ему и его брату Маттео, что я не боюсь их. Я давно никого не боялся.
Было почти два часа ночи. Некоторое время назад пошел снег, и тонкий слой белого покрывал мою куртку и землю до ног. Я ждал больше часа. Возможно, у Арии было больше здравого смысла, чем я думал.
Справа послышались мягкие шаги. Я оттолкнулся от стены, вытащил пистолет, но опустил его, когда Ария появилась в поле зрения, завернутая в толстое шерстяное пальто и шарф. Она остановилась напротив меня.
— Привет, Фаби. — она протянула мне бумагу, которую я сунул ей в карман. — Ты сказал, что хочешь поговорить со мной наедине, потому что тебе нужна моя помощь?
Ее потребность помогать другим, сначала Джианне, потом Лили и теперь мне, была ее самой большой слабостью. Мне очень хотелось, чтобы она осталась дома. Я подошел ближе.
Она посмотрела на меня печальными глазами.
— Но ведь ты лгал, не так ли? — прошептала она. Если бы мы не стояли так близко, я бы ее не понял. — Ты пытался остаться со мной наедине.
Если она знала, зачем пришла? Надеялась ли она на милосердие? Потом я понял, почему она шептала. Я крепче сжал пистолет. Я всматривался в темноту, пока не обнаружил Луку, прислонившегося к стене слева и направившего пистолет мне в голову.
Я улыбнулся, потому что недооценил ее, и маленькая, слабая часть почувствовала облегчение.
— Наконец-то что-то разумное, Ария.
— Я кое-что знаю о жизни мафии.
Без сомнения, только то, что Лука позволял ей видеть.
— Ты не боишься за свою жизнь? — с любопытством спросила она.
— С чего бы это?