* * *
МАТВЕЙ.
Ну и что от этого Марка ни слуху, ни духу?! Надо было ехать с ним! Тогда бы он уже знал бы, что с его сестрой.
— Матвей, успокойся. Сейчас Марк позвонит и всё скажет. Я уверена, что с Кариной всё хорошо,— его плеча касается ладонь Рисы. Хорошо, что она не волнуется. Для ребёнка волнения — это плохо.
— Бестолковая мне сестра досталась и к тому же без чувства самосохранения! Понесло же её утром кататься! Ничего лучше она не смогла придумать!— от шуток парня не осталось и следа. Теперь он серьёзно волновался за Карину. — И парень у неё не лучше! Попросили позвонить, а он, блин, что.
— Матвей, не драматизируй и без тебя тошно,— тихо сказал отец, сидящий за столом рядом с женой, и в комнате повисла тишина. Слышно было только как Ирина наливает воду в стакан и капает туда валерьянку.
Трель звонка из мультика "Кукарачи" стала концом затянувшегося молчания.
— Да,— рыкнул Матвей, моментально схватив телефон и принимая вызов.
— Поликлиника номер четыре. Стационар. Палата 36. Она спит.
— Едем, улитка,— ответил Матвей и отключил телефон. — Отец, мы на твоей машине все сможем доехать?
Мужчина лишь хмыкнул. Его кроссовер рассчитан на большие компании.
И через полчаса езды, под тихие возмущения и маты Матвея по поводу пробок, машина наконец въехала в ворота поликлиники.
— Блондинистый, ты медлительная черепаха! Я сам чуть не посидел и не стал такого цвета как ты!— сразу накинулся парень на Марка.
— Сын, тебе не десять лет. Утихомирься,— позвал отец и повернулся к Марку. — Спасибо.
Мать Карины подбежала к своей дочери и всхлипнула, увидев лицо девушки.
— Что произошло?— она повернулась к Марку. На лице девушки лежала повязка на глазах и лейкопластырь почти на всём лице.
Парень вздохнул и сжал руку своей принцессы:
— Я приехал на трассу. Там Карина, рядом с мотоциклом. Как давно она там лежала я понятия не имею. Не рассматривал мотоцикл, но займусь этим позже и узнаю причину аварии. Мот у меня в багажнике.
Привёз её сюда. Честно, не знаю где другие поликлиники. Тут врачи сказали, что много адреналина в крови, подсоединили капельницу. С глазами всё хорошо, это лишь для профилактики. А из-за шлема, во время падения пострадало лицо.
Несколько минут назад она пришла в себя, но вновь уснула.
Ирина шумно выдохнула и обняла тело дочери.
— Мам, не сжимай так сильно рёбра,— послышался тихий и хриплый голос Карины.
* * *
КАРИНА.
Когда я пришла в следующий раз в себя, на своей руке я ощутила руку Марка, а потом послышался и его голос. Как жаль, что я не могу открыть глаза и посмотреть на него, потому что глазам что-то мешает.
Но я слышу его голос и чувствую тепло его ладони. И довольствуюсь историей о своём путешествие от трассы до больничной койки.
Вообще я не хотела сообщать о своём пробуждении, потому что лекцию по поводу мотоцикла выслушивать не хотелось. Но мама слишком сильно меня обняла и я сдалась.
— Мам, не сжимай так сильно рёбра,— стыдоба! Какой голос-то слабый, таким голосом я в детстве конфеты выпрашивала.
— Карина!— воскликнула она. Вот единственный человек, который меня не будет ругать. Но куда там! Размечталась я. — Ты - негодница! Сколько раз мы с отцом говорили меньше и аккуратней гонять на мотоцикле? Хорошо, что у тебя глаза закрыты — не видишь, как я поседела!
— Ира, дай ей толком в себя прийти,— тихо говорит папа. — Риса, сходи за врачом.