Жгучий стыд щеки опалял, заставлял краснеть и хорошо, что она дома одна, папа уехал по делам. И Эля могла кричать в голос. Негодовать в полной мере.
Она не должна была кричать на Соню. И уж тем более, не должна была бить сестру по лицу.
Тот ее взгляд. Полный обиды и непонимания, горький какой-то, обессиленный, Эля запомнила. Он ей снился. И становилось страшно, что эту ошибку ей не простит никто. Ни Соня, ни Максим, который стал свидетелем той сцены.
Надо позвонить сестре. Извиниться. Попросить о встрече и рассказать все, как есть. Про злость. Про ненависть. Про обиду.
Выговориться. И, возможно, появится шанс на искупление своей вины перед родными.
Они ведь о ней заботятся. А кто позаботится о них, кроме нее?
Никто. Только они друг у друга остались.
Хватит ей себя жалеть. Быть слабой. Хватит.
Но к телефону она так и не потянулась.
Направилась к выходу из дома. Лучше она просто к сестре приедет и все расскажет.
Не нужно этих предварительных звонков и прелюдий.
И так наворотила уже, зачем сестру лишний раз нервировать?
Возможно, это неправильно. Слишком радикальный метод, но другого выхода он не видел.
Его девочку, его куколку надо встряхнуть. Хорошенько. Так, чтоб раз и навсегда запомнила. Поняла. И перестала чудить и рисковать своей головой.
У него нет другого шанса. Другого варианта тоже.
- Ты уверен?
Закадычный друг и соучастник во всех его делах еще со школьной скамьи, давно и безнадежно женатый, повернулся с переднего сиденья и посмотрел на него внимательно.
- Не уверен, но выхода другого нет.
Ванька хмыкнул.
- Тебя точно в детстве головой вниз роняли.
- Ваня…
- Я молчу, молчу. Но если ее родня тревогу забьет, нас с тобой посадят. И тюрьма, по сравнению с гневом Ленки, это ничто, сечешь?!
- Нормально все, а если даже…, ну потаскает тебе Ленка передачки в СИЗО, подумаешь, она у тебя романтичная натура, жена декабриста и все такое.
- Ага, она жена дебила, а не декабриста…
Но мысль закончить не успел, появилась его куколка. Без тонны косметики, в пуховике и шапке с помпоном, только на ногах не сапоги, а кроссовки и джинсы с подворотами.
Они с Ванькой замолчали, просто наблюдали.
- Ты совсем рехнулся, но я, брат, уже привык. Но ты точно уверен?
- Уверен!
Она была такой…милой. Красивой и милой. Молоденькая девчонка, которая с упорством танка гробит по ночам свою жизнь, нарываясь на неприятности. Нарвалась. Теперь нужно только не перегнуть палку и все.