Соня выхватывает у сестры клатч, и все содержимое вываливает на дорогу, прямо в снег.
Помада, тушь, пудра, телефон, деньги, салфетки, ключи. Все. Никаких потайных кармашков. И никаких презервативов.
У Сони руки опустились. Глаза потухли и Максиму стало по-настоящему страшно.
- Никаких игр, да, Эль? А что тогда? Ты не маленькая девочка. Знаешь, от незащищенного секса появляются не только дети, но и всякие разные заболевания. И не все они лечатся. Ты свою жизнь угробить хочешь? Сережу пожалей.
- Ты мне не мать, не смей так со мной разговаривать!
Эля подлетела к сестре и залепила той пощечину. Сонина голова дернулась. Но она ничего не сказала, не ударила сестру в ответ. Только его за руку успела схватить, останавливая.
- Да, я не мать. Я твоя сестра. Я буду вытаскивать тебя из всякого дерьма и дальше. Но в какой-то момент я могу просто тупо не успеть. И хорошо, если все закончится жестким трахом, а не групповым изнасилованием.
- В машину, живо! – рявкнул он Эле, - И скажи спасибо, что я женщин не бью. И я не твоя сестра, покрывать перед отцом не буду.
- А ты вообще не лезь! Ты ее бросил! Ты тоже не святой!
- Я тебя сейчас, как есть, в снег башкой окуну, поняла? В машину села живо, и рот закрой!
Элька села.
Он зачерпнул ладонью горсть холодного снега, смял в шарик и подошел к Соне, повернул ее лицом к себе и приложил к краснеющей щеке холодный шарик.
Его девочка молча плакала.
Молча.
Выбросил снег.
Дернул ее к себе. Обнял со всей силой. Обхватил, пытаясь укрыть от всего и от всех.
- Я так больше не могу…
Он не мог ее сейчас утешить или заверить в чем-то. Она бы не услышала. Но он мог ее просто держать в своих руках. Мог спрятать ее лицо и дать ей выплакаться.
Она его. Теперь точно. И уже никогда от него не избавится.
Часть четвертая
Спустя несколько дней…
Григорий Потапович пил очень-очень редко, в исключительных случаях и ситуациях. И вчера он нажрался, как последняя свинья в мире, ведь ему было, что праздновать. Но, это не главное. Нужно было сбросить напряжение. Отрешиться от всего, уйти куда-то.
Напился. Молодец. Сбросил напряжение, твою мать, красава вообще!
Ну кто, бл*дь тянул его за руку к этой гребаной перегребаной текиле? Знает же, что потом будет целый день лежать и подыхать от мощной интоксикации.
В голове, кажется, начался концерт второсортной рок-группы, а на фоне барабанов и бас-гитары что-то попсовое тарабанит в висках.
«Тыц-тыц-тыц» .
Можно смело идти и вешаться.
За всю свою жизнь, а прожил Григорий не много, не мало тридцать восемь лет, успел прийти к выводу, что лучшее средство от головы – это топор.
Но топора под рукой не было, а вот вездесущая домработница была. Как и стакан воды на прикроватной тумбочке, волшебная таблетка тоже там же лежала. И если верить, что она поможет, то она поможет. Сила самовнушения – это мощная штука, он по себе это знает.
Мозги у человека вообще очень интересно устроены. И самовнушение — это то ли механизм защиты, то ли разрушения. Хрен кто знает точно.