🕮 Читать книгу «Капкан для лисички» онлайн

Леонид Лаврентьевич заводил внедорожник размерами по стать владельцу и едва слышно бурчал под нос: 'Неплохая идея. Но надо бы выставить выгодные условия. Гарантии. Обязательно нужны гарантии. Инвестиции в клинику — звучит неплохо. Но нужны гарантии, раз уж придется поступиться некоторыми интересами. Возможно, оно того стоит. Но… Нужно хорошенько все обдумать. И гарантии!'

Красноярцев-старший стоял у павильона с цветами и придирчиво выбирал бутоны белых роз. Роман Реверди не тот дуал, с которым стоит ссориться, ведь наверняка в будущем общине может понадобиться его помощь или посредничество. Такими знакомствами не раскидываются. Жаль, что он не пришел сначала поговорить с ним на эту тему. Возможно, Ростислав смог бы подсказать, как смягчить некоторые углы или хотя бы подготовить к реакции того же Златова. Да и лучше узнать месье Реверди не помешало бы. Но тут он уже кое-что предпринял, так что за информацией дело не станет — меры предосторожности редко бывают лишними, особенно в бизнесе.

Впрочем, предложение действительно богато подводными камнями, и важно не прошляпить хорошую возможность и одновременно не опростоволоситься с условиями. Поглядим. Такие дела быстро не решаются. А инициатива интересная. Было бы неплохо отправить Игоря налаживать контакты с французами. В будущем парню это бы очень сильно пригодилось.

Тысяча двести за букет, завернутый в пергаментную бумагу. Первая декада каждого месяца — время, когда он дарит Галине цветы. Положив букет на пассажирское сиденье, лис сел в машину. Стабильно хорошее и уважительное отношение к жене — лучшая инвестиция в ежедневный комфорт.

Глава восьмая, в которой происходит инцидент

Я проснулась с головной болью, и имя ей было- 'мужчины'. Выспаться категорически не удалось, потому что полночи сосредоточенной мантры 'я буду спать, я не буду ни о чем думать' отдохновению не поспособствовали. Лучиком солнца в это хмурое, хоть и ясное, утро стал звонок Егора — единственного мужчины, общение с которым не приносило мне головной боли.

— Привет, Том, — раздался полный энергии голос рысенка.

— Привет, будильник, — зевнула я в микрофон.

Парнишка хохотнул.

— Как насчет погулять? — поинтересовался Егор.

— Я всегда 'за'. А тебя отпустят из клиники? — спросила я.

— Отпустят. Я договорился. Вернее, не совсем я. Борис Игнатьевич попросил меня к нему зайти. А я по городу плохо ориентируюсь. Ну и такая погода хорошая стоит. Вот я и подумал, почему бы не пригласить тебя? Сходили бы вместе.

— А мама?

— Мама по работе домой уехала. Приедет завтра.

— Ясно все с тобой, партизан-эксплуататор, — рассмеялась я.

— Ничего я не эксплуататор, — по голосу рысенка слышно было, что он улыбается. — Это честный бартер: ты мне — сопровождение, я тебе — повод подышать свежим воздухом.

Повод был вполне достойным, так что я с радостью согласилась прогуляться с приятным парнем без претензий на мой хвост и прочие прелести.

Спустя четыре пары, разделенные окном пополам, и получасовую поездку в автобусе, я подходила к воротам клиники доктора Виргуна, где мы договорились с Егором встретиться. Рысенок уже поджидал меня, прохаживаясь вдоль кованой ограды и пиная подвернувшиеся под ногу камешки. Услышав целенаправленно приближающиеся к нему шаги, он навострил уши, а затем увидел меня, просиял и выскочил за калитку с заячьей прытью вместо ожидаемой кошачьей грации.

— Привет! — парнишка радостно отсалютовал мне хвостом.

Куртка и виднеющийся свитер были новыми, но явно родными Егору — сидели по размеру, и чувствовал он себя в них свободно, видно, Людмила Григорьевна привезла — а вот брюки он надел, пожертвованные Аром. Они были больше на несколько размеров и подвернуты пару раз, зато не стесняли движений хвоста.

— Знаешь, Егор, нам с тобой нужно наведаться к портнихе, — сказала я, посмотрев на парня, выглядевшего прилично только на верхнюю половину.

— Зачем? — удивился рысенок.

— Чтобы она тебе джинсы приспособила под анатомические особенности, — пояснила я.

Глаза Егора изумленно округлились.

— У вас этим занимается определенный человек?

— Конечно, — улыбнулась я. — И не один. Тут же дело тонкое. Да ты и сам, наверное, заметил. Кроме брюк ведь нужно корректировать и остальные предметы гардероба, предназначенные для нижней части тела… Ну, ты понял.

Егор хохотнул.

— Для попы. Понял я, понял: трусы. Ты такая смешная, когда смущаешься.

— Ничего я не смущаюсь! — показательно насупилась я. — Кстати, не только трусы, но и юбки, и колготки, и платья.

— И как они умудряются расшить капроновые колготки? — поинтересовался парнишка. — Они же рвутся, как мокрая бумага.