— Э-э-э… Я не буду.
Я недоверчиво прищурилась и вильнула хвостом, но глаза Егора были честными-пречестными.
— Хорошо. Моя любимая история про Желану-лебедь и Радмила.
Рысенок нахмурился.
— Я ее еще не читал. Она о чем?
— Это очень красивая история, — улыбнулась я, вспоминая любимую сказку детства.
Желана родилась в княжеской семье. Обычной. Человеческой. А когда ей исполнилось десять лет, оказалось, что она не человек, а оборотень. Ее тело покрыли перья и лебяжий пух. Когда ее отец увидел, как изменилась дочь, он приказал казнить и ее, и жену, потому что та допустила супружескую измену и ведь даже не с человеком, а со зверем, иначе откуда такое дитя? Когда на глазах у девочки казнили мать, она так испугалась, что превратилась в птицу и улетела. И как ни пытались ее поймать или выследить — не смогли. Она улетела далеко за пределы отцовского княжества и однажды, обессилевшая и измотанная, упала в чьем-то саду. Ее нашел сын владельца сада, который был не намного старше самой Желаны. Он подобрал девочку в лебединой ипостаси и принес домой. Стал ее выхаживать. Поить и кормить с рук.
Мальчика звали Радмилом. Он оказался молодым княжичем, наследником отцовской вотчины. Их земли были далеко на границе, гости к ним заезжали редко да и надолго не задерживались. Шло время. Радмил вырос и возмужал, а его дружба со спасенной лебедью крепчала. И вот настало ему время принимать бразды правления в свои руки. Советники князя стали настаивать на том, чтобы молодой княжич поскорее женился и обзавелся наследником. Но у Радмила не лежало сердце ни к одной из представленных невест. Однажды, он, как обычно, сидел у пруда Желаны-лебеди, наблюдал, как она плавает и рассказывал все, что тревожило его сердце. Что нужно ему жениться, но сердце молчит и, похоже, придется создавать семью без любви, но с подходящей девушкой. Княжна подплыла к Радмилу и забила крыльями по воде, поднимая тучи брызг. За прошедшие годы она успела полюбить молодого князя, и сейчас ей совсем не нравилась идея, что он женится на ком-то, кроме нее.
Осознав, что боится потерять Радмила больше, чем снова стать человеком, она дождалась ночи и залетела в открытое окно княжеской опочивальни. Там она снова обрела людскую ипостась на глазах у князя. И вместо лебеди перед ним предстала молодая и прекрасная княжна. Радмил обнял свою Желану, поцеловал и сказал, что уже было совсем отчаялся, что она когда-либо настолько ему доверится. Оказалось, что он и все его княжество были перевертышами, такими же, как и сама княжна, а сам князь был черным лебедем.
Радмил и Желана сыграли пышную свадьбу и стали вместе править княжеством мудро и справедливо, крыло к крылу поднимаясь в небо и рука к руке ступая по земле.
Егор сдержал свое слово. Он не смеялся. Нет. Когда я закончила краткий пересказ, сначала он сдавленно хрюкал, а потом так дико ржал, что любая коняга обзавидовалась бы.
Я насупилась и сверлила парнишку недовольным взглядом.
— Том, ну прости, — выдавил он, между приступами гогота. — Просто я не ожидал, что твоей любимой сказкой окажется такая девочковая история.
— Нормальная история! — еще больше надулась я.
Мне приходилось все сильнее сдерживаться, чтобы не смеяться вместе с рысенком, так заразительно он хохотал. Но приходилось держать лицо.
— Хорошая. Хорошая история, — поддакнул Егор. — Ее б Диснею снять.
И снова заржал.
Я не выдержала и тоже захихикала. А ведь он прав. История совершенно девочковая. Но нравиться от этого она мне меньше не стала!
Мы еще до конца не успокоились, хотя по всем признакам уже было пора — щеки стали болеть — когда дверь распахнулась и в палату быстрым порывистым шагом зашла женщина. Очень красивая ухоженная яркая шатенка лет тридцати-тридцати пяти.
— Егор, — сдавленно произнесла она, стараясь держать лицо. Ее глаза впились в фигуру сына, осматривая, ощупывая, сверяясь с памятью: все ли хорошо, все ли цело, все ли на месте? Сейчас она видела только его.
— Мам.
Рысенок поднялся с койки, но не успел сделать и шага. Его мать стремительно приблизилась к парнишке и порывисто обняла сына. Женщина на секунду зажмурилась, втягивая в себя родной запах. А я почувствовала неловкость от того, что стала свидетелем такому интимному моменту.
Прервав объятие, женщина еще раз оглядела своего ребенка, но эмоций на лице стало заметно меньше. Очень быстро к ней возвращалось самообладание.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Мам, все хорошо, правда, — вымучил из себя улыбку парнишка и отвел глаза, а я сделала себе пометку 'не забыть пропесочить его на тему угрызений совести'. Рысенку явно было не по себе от того, что придется обманывать мать.
— Хорошо. Это хорошо, — пробормотала она, а затем скользнула взглядом по мне.
— А вы? — произнесла мама Егора с совершенно непроницаемым лицом и абсолютно деловым сухим тоном.
— Я Тома, — представилась я.
Женщина обернулась к двери, в проеме которой стоял Геннадий Захарович.
— Это та самая девушка, которая нашла Егора, — пояснил он.