Тоня, подозревавшая подобный ответ, вздохнула и поставила на стол кружку с чаем.
— Володь, ну не хочу. Оно ж гадкое. Фу, — вздохнула она и жалобно посмотрела на филина.
— Зато завтра проснешься здоровой и не извозишь мне все наволочки насморком. Пей.
Аргумент был убойный. Болеть Тоне сейчас было совсем не с руки. Потому что через трое суток — смена и вот вообще сейчас не до больничных.
— Ладно. Только ради наволочек. Которые я могла бы и постирать, раз уж ты такой брезгливый, — проворчала совушка.
Приняв из рук Владимира стопку, она осушила ее в один глоток и часто задышала, пытаясь хоть как-то остудить горло и рот, обожженные огненной волной. На глаза девушки навернулись слезы, из носа грозило вот-вот потечь. Она судорожным движением потянулась к недоеденной корочке пиццы.
— Лучше не закусывать, так верней подействует, — произнес филин, за что получил полный отчаянно смелого предупреждения взгляд и передумал вмешиваться. Тоня же стала лихорадочно зажевывать лекарство.
— Ужас. Какой кошмар. Ну и гадость. Ядреная, — отрывисто дыша через рот, пожаловалась совушка.
— Зато действенная, — усмехнулся Владимир.
Пока Тоня вытирала ноги, надевала носочки и мыла тазик, стала замечать, что ее потихонечку развозит. Желание прислониться к чему угодно и уснуть становилось сильней с каждой секундой. Опустившись на стул, она громко вздохнула и улыбнулась разноцветным зигзагообразным линиям на кружке. Слегка пьяненькая, уставшая и растрепанная девушка выглядела удивительно уютной и милой. Владимир улыбнулся.
— Спать? — спросил он.
— Спа-а-ать, — сладко потянувшись, согласилась совушка и стала устраиваться тут же, за столом.
Филин покачал головой и подошел к девушке с явным намерением отнести ее к спальному месту получше. Почувствовав чужие руки, Тоня вскинулась и, сощурив глаза, строго произнесла:
— А ну-ка, без рук! Не надо мне тут этого.
— Чего? — усмехнулся филин.
— Улыбочек этих твоих, — охотно пояснила девушка. — Думаешь, я не знаю, что обо мне в общине говорят? Что, если с человеком была, так теперь только как подстилка гожусь? А хрен вам! Ищите подстилок в другом месте.
С такими словами, девушка старательно сложила фигу и продемонстрировала гостеприимному хозяину.
— Не понял, — даже намек на улыбку с лица Владимира испарился.
А у Тони задрожала нижняя губа.
— И вообще. Не ожидала от тебя, Володь. Мы ж друзья были… Нет? Помнишь, как я в детстве тебе подорожник к коленкам клеила?
— Были, — веско подтвердил парень. — Помню. Поэтому ты мне сейчас по дружбе скажешь, кто это про тебя такое говорит.
Совушка шмыгнула носом, нахмурилась и поднялась со стула. Посмотрела на нависающего над ней крепкого парня, в котором поместились бы, как минимум, полторы совушки, если не все две с половиной, и произнесла:
— А знаешь, я передумала.
Владимир непонимающе посмотрел на нее.
— В смысле?
— В смысле, я согласная. Неси меня в кроватку. Но без рук!
— Тонь, вот как я тебя понесу без рук? — улыбнулся парень.
— Нести можешь с руками, — разрешила девушка. — А потом чтоб ни-ни.
— Я понял, — кивнул филин и поднял Тоню на руки.
Пока он шел к спальне, его ноша благополучно задремала, пробормотав: