— С моим материалом? — уточнил рысенок. Голос парнишки дрогнул.
— Да, — без уверток подтвердил безопасник.
Ярослав Третьяк медленно повернулся и посмотрел на Егора. Тот ответил ему не по-детски тяжелым взглядом.
Не сказав ни слова, Ярослав отвернулся и направился к дверям. Безопасник последовал за ним.
Егор проводил их глазами, пока рыси не скрылись за дверью, а затем посмотрел на главу общины. Ростислав Алексеевич растерял только-только восстановленную невозмутимость и, кажется, даже побледнел. Он с видимым усилием оторвал взгляд от двери и наткнулся на глаза Егора.
— Теперь-то вы не станете меня убеждать остаться? — глухо спросил рысенок.
Лис прочистил горло, покачал головой, кивнул.
— Нет. Теперь, когда все… разрешилось… ты можешь…
Егор не стал слушать его заиканий:
— И не забудьте успокоить мою мать.
— Не беспокойся, Егор, я лично поговорю с ней, — вмешался Леонид Лаврентьевич.
Рысенок кивнул доктору и направился к выходу.
Я высвободила пальцы из Аровой ладони и поспешила за парнишкой.
— Егор. Егор, погоди.
Он остановился на крыльце. Я подошла. Рысенок смотрел на дорогу за оградой, по которой проезжали машины.
— Егор…
— Все нормально, Том, — оборвал он меня и мгновенно переменил тему. — Я уеду, но мы же сможем общаться в сети, да?
— Конечно, — улыбнулась я. — Скажу откровенно: я даже буду ждать твоих звонков.
В глазах Егора появились хитринки.
— Тебе повезло, что этого не слышит Ар. Он наверняка ревнивый.
— Тогда это будет наш с тобой секрет.
Я подмигнула и улыбнулась.
Мы стояли вместе с рысенком на крыльце и вместе провожали взглядом единицы общественного транспорта, а нам в лица дул по-весеннему теплый ветер. Кажется, зима все-таки сдала свои позиции, и теперь день ото дня будет только теплей. По крайне мере, я на это очень надеялась.
Ар подкрался неслышно. Встал позади, обнял меня за плечи, щекотно дунул в ушко и спросил:
— Как ты, Лисён?
— Теперь — замечательно, — искренне ответила я и прижалась своей щекой к его, немного колючей от щетины.
— А хвостик как? — уточнил он.
Хвост вильнул и обвился вокруг змеевой ноги.
— И хвост замечательно, — улыбнулась я.
— Это хорошо. Ты же знаешь, что я люблю этот хвостик и все, что к нему прилагается? — спросил Ар и прижался губами к моей щеке.