— Почему? — поинтересовалась я с набитым ртом.
— Потому что мы идем на собрание общины, — ответила Тоня.
Я даже жевать перестала.
— Надо, Тома, — пресекая гипотетические попытки спорить, отрубила совушка. — Я этот кульбит главнюкского сынка так просто не оставлю.
— Будешь бить? — поинтересовалась я, даже не думая возражать.
— Буду, — злорадно ухмыльнулась троюродная. — По самому больному.
— По достоинству?
— И по нему тоже, — кивнула она.
— Тогда становись в очередь, — воинственно нахмурилась я.
— Кстати, о достоинствах, — вклинился Володя, доставая что-то из кармана и кладя на стол.
Едва слышное позвякивание. Филин убрал руку. Нас столе осталось лежать обручальное кольцо, поблескивая покатым бочком.
— Наденешь? — спросил он, глядя на Тоню.
Я почувствовала, что у меня челюсть вот-вот упадет.
Совушка дотронулась до ободка, погладила его пальцами, а потом взяла и надела на безымянный палец правой руки.
— Спасибо, — с улыбкой произнесла она.
Володя наклонился и поцеловал мою сестренку, а потом погладил по щеке и произнес:
— Сырники — объеденье.
— Значит, придется готовить их чаще, — обреченно согласилась Тоня.
— Тогда я буду жить с вами! — выпалила я, пока она не передумала. Насчет сырников, конечно. От Володи ей теперь отвертеться, судя по всему, не получится.
В доме для собраний общины народу сегодня было даже больше, чем обычно. Ярослав Третьяк опять толкал речь о важности именно внутривидовых браков. Я стояла, прислонившись плечом к стене, и наблюдала, как Володя, сидящий рядом с совушкой, держит ее за руку и время от времени ласково проводит пальцами по ладони. Тоня держала покерное лицо, изредка позволяя себе подарить светлую улыбку мужу. А все потому, что на эту весьма колоритную парочку смотрела не я одна. Одним своим появлением семейство пернатых фактически сорвало информационное собрание дуалов. Какие, скажите на милость, могут быть новости, когда тут такое?! Блудная овца, то бишь сова, но, думаю, в мыслях ее награждали словечками и покрепче, вернулась в родные пенаты, да еще и под руку с видным мужчиной. В том смысле, что многие здешние барышни имели на него виды.
Ядовитые шепотки ползли густым туманом над скамьями. Но Тоня держалась так, будто кроме них с Володей в зале присутствовали только заинтересованные объявлениями главы.
— Шипят? — раздался над ухом голос Ара.
— Ага, — ответила я и почувствовала его руку на своей талии.
— Теперь и на меня буду шипеть, — добавила, улыбаясь и стараясь не краснеть (да что же такое, в самом-то деле, как маленькая!).
— Пошипят и перестанут, — хмыкнул змей и прижал к себе крепче.
— То есть я в пролете, да? Не будешь ты меня четыре года ждать? — нарочито удрученно произнес рысенок, подкравшись к нам сзади. — О, женщины! Непостоянные создания!
Я хихикнула. Ар самодовольно ухмыльнулся. Егор тяжело вздохнул.
— Нельзя давать хороших советов. Им берут и… следуют! — сочувственно потрепал его по плечу змей.
— Не расстраивайся, Егор, я бы сказала, что на самом деле не люблю готовить, но, сам понимаешь, тут Ар. Так что просто не расстраивайся.
Змей и Рысенок оба хохотнули.