На то, чтобы вспомнить, почему я сплю не в своей родной кровати, а на чужой кухне, понадобилась минута. И еще несколько — чтобы размять затекшее тело, которое платило черной неблагодарностью за хозяйскую принципиальность и осторожность.
Игорь пронаблюдал за моими манипуляциями, а потом подошел к стулу, наклонился и принялся разминать мне шею, аккуратно и вдумчиво продавливая большими пальцами чувствительные точки.
Несколько секунд я пыталась осознать, что происходит. А потом резко подскочила, избегая контакта.
— Ты обещал не приставать.
— Я надеялся, ты передумала, — он смотрел так пристально, что мне стало не по себе.
Отрицательно покачала головой. Нет, не передумала. И не передумаю.
Игорь пожал плечами.
— В общем, чтоб ты знала: мое предложение в силе. Захочешь принять — я буду только рад. Несмотря на его в первую очередь практичность, ты мне действительно нравишься, Тома. И я не исключаю, что у нас может получиться вполне гармоничный и комфортный брак.
Я ничего не ответила.
Что тут ответишь?
Лис отошел к рабочей зоне кухни и стал греметь посудой. Когда к этим звукам прибавилось шкворчание и запах жареной колбасы с омлетом, я не выдержала и подошла к плите разведывать обстановку.
Игорь на кухне выглядел… на удивление уютно. В свитере под горло, джинсах и фартуке на поясе он колдовал над плитой, создавая нам завтрак.
В нем как будто соединялись две личности: обычный нормальный парень и отчаянный сорвиголова, воюющий за то, во что сам не верит.
— Долго ты будешь меня тут держать? — поинтересовалась я.
— Тебя тяготит мое гостеприимство? — усмехнулся лис.
— Есть такое дело, — кивнула я.
Игорь ненадолго замер, а потом криво ухмыльнулся.
— Вечером отвезу тебя домой. А до этого постараюсь более ярко описать все плюсы моего предложения.
И вроде тоном было сказано мягким, но как-то так, что сразу стало понятно: просить о том, чтобы отпустил сейчас — бесполезно. Не отпустит, пока не сделает все, что задумал, и не скажет все, что запланировал.
— Вообще-то у меня пары в университете. И Тоня волнуется, — попыталась я воззвать к разуму лиса.
А сама подумала: 'пары — еще ладно, но Тоня…'. Троюродная, увидев, что меня нет и трубку я не беру, или инфаркт схватит, или устроит его тому, кто под руку подвернется. Я была всеми лапами за второй вариант и надеялась, что подвернется Красноярцев. Оба. Младший — за идиотские идеи, старший — за компанию. Воспитатель…
Игорь говорил долго и аргументированно. Прочувствованно. Убедительно. С перерывами на поесть. Причем не только о несомненной пользе нашего с ним союза. С ним оказалось вполне приятно болтать о всякой ерунде, если забыть, что разговор вынужденный. Но я-то помнила.
И ведь не сказать, что в словах лиса не было рационального зерна. Было. Вполне себе рациональное и практичное зерно, даже кило зерна. Этот парень в материальном плане мог бы дать мне гораздо больше, чем любой из моих знакомых. Реши я быть с ним — смогла бы заниматься, чем только захочу. И дети бы наверняка учились в элитной забугорной школе, для них были бы открыты все двери.
Но, хоть убейте, не могла я себе представить свой брак договорным. 'А я не хочу, не хочу по расчету! А я по любви, по любви хочу!'. Не хочу, чтоб перед глазами моих детей был пример семьи, основанной только на выгоде. Не хочу, чтобы им с детства внушались странные теории сохранения видовой чистоты. Не хочу свекром Ростислава Алексеевича!
К тому же ожидать от возможного 'муженька', судя по последним событиям, можно было всего — и зачем мне это надо?
Когда раздался звонок, мы с лисом переглянулись.
— Я открою. Ты тут посиди, — сказал он.
— Может, все-таки отдашь охран? Мало ли…
— Отдам, — согласился Лис и вышел из комнаты.
Так и подмывало спросить: а я успею до этого времени состариться или крем для век еще будет скрывать морщинки?