🕮 Читать книгу «Рейдон» онлайн

С моей же стороны любая доля юмора давно исчезла. Так здесь все и происходит. Практически невозможно удержать хоть какие-нибудь хорошие чувства внутри себя на долгое время. Они не хотят, чтобы вы чувствовали себя хорошо. Они хотят, чтобы вы чувствовали все, что угодно, кроме хорошего. По факту, это и была вся их точка зрения. Я не так долго сидела в камере смертников, но достаточно, чтобы понять это. Сидя в камере изо дня в день и выходя только на час, я была вынуждена слышать вопли гнева и отчаяния от моих сокамерниц. Шум был постоянным, без каких либо передышек. Для девушки, которая ценила тишину, это было суровое наказание в дополнение к основному. Как будто этого было недостаточно.

Меня зовут Ребекка Кросс.

Для всех просто Бекка.

И я планирую умереть.

«Улет от стальной иглы» — так мы называем это здесь.

«Смертельная инъекция» — так вы называете это там.

По крайней мере, это больше не электрический стул.

— Ну и? — рявкнула на меня офицер Слоун. — Я жду.

— Ждете? — спросила я в замешательстве. Как всегда мои мысли уплыли куда-то далеко. В то место, где меня ждет жнец, готовый забрать меня и унести куда-нибудь. — Чего вы ждете?

— Иисус Христос. Знаешь, Кросс, ты действительно та еще штучка. Жду, когда ты расскажешь мне шутку, — она ухмыльнулась, гордясь своим умным ответом. — Хотя, полагаю, она мне больше не нужна. Ведь разговор с тобой более тридцати секунд уже шутка.

Я опустила голову, делая вид, что смотрю на пол и на переднюю часть своего серого комбинезона, который буду носить до конца жизни. Дни, которой были пронумерованы, постоянно напоминая мне об окончании моей жизни. Серый был одним из моих любимых цветов, по крайней мере, до этой ужасной ситуации, в которую я себя загнала. Никто не хотел бы провести остаток своих дней на Земле в тюремном комбинезоне.

— Хорошо, Кросс, вытягивай их.

— Извините?

— Твои руки, Кросс. Всемогущий Господь Бог! Я как будто разговариваю с марионеткой, а не с человеком! Подними руки. Вытяни их так, чтобы я смогла защелкнуть наручники.

— Зачем?

Я знала, что это было ошибкой, еще до того как это сорвалось с моих губ. Некоторые вещи, как сход поезда с рельс, не остановить. И кажется сегодня, одна из таких вещей вырвалась из моего рта.

Глаза офицера Слоун сузились, ее черные глаза напомнили мне кружку темного кофе и нелепо заставили меня скучать по маленькой закусочной, где я проводила свое ранее утро, обслуживая усталых работников. Ее лицо приняло скорбный и недовольный вид, и ее рука сместилась на палку, которую она всегда носила на поясе, прямо туда, где ее легче было схватить. Это была ее стойка аля «надрать задницу». Это было ее название, не мое. Так она держала нас в строю, чтобы мы не слишком старались быть теми женщинами, которыми были по ту сторону решетки. Все офицеры носили палки, но их любовь к ним различалась так же сильно, как и их характеры.

Некоторые из офицеров действительно казались милыми людьми, которые хотели изменить судебную систему. Однако, другие, следуя примеру Слоун, казалось, получали удовольствие от причиняемой боли. Она была быстра как в использовании палки, так и в использовании электрошокера, всегда находя разумные предлоги для начальства, почему такие меры не излишние. То, как она смотрела на меня сейчас, показывало, что ее терпению почти пришел конец. Смущало то, что из этой ситуации нет выхода, лучше мне было бы поумнеть, иначе я испытаю уйму боли в кратчайшее время. Слоун наклонилась ближе к моей клетке, так близко, что я могла чувствовать запах яичницы, которая была у нее на завтрак.

— Слушай, Кросс, и слушай хорошо. Ты либо вытягиваешь руки через решетку, чтобы я смогла надеть наручники, как мне было приказано, или я делаю звонок. И знаешь, какой звонок я собираюсь сделать?

— Нет, — прошептала я, чувствуя, как перехватило дыхание от страха и от непролитых слез.

Я старалась не сводить глаз с комбинезона, притворяясь, что вместо тюремной одежды на мне пижама или что-то в этом роде.

Однако она меня не отпустила. Какой-то блеск в ее глазах заставил встретиться с ней взглядом и то, что я увидела в нем, была ненависть. Не только ко мне, по крайней мере, я так не считаю, но ненависть к каждой из нас. Офицер Слоун ненавидела каждую свободную женщину в тюрьме. И от этого никуда не денешься.

— Я могу прийти к неутешительным выводам, что ты сопротивляешься офицеру, это требует применение новых мер воздействия. Ты это хочешь? Ты действительно хочешь закончить это так?

Я подавила дрожь, пронзившую мое тело.

— Нет.

— Что же это было? Я тебя не слышу.

— Я сказала, нет!

Время поезду сойти с рельс. Я сделал это еще раз.

Ну, благодарить не за что.

В тюремном блоке стихло.