И мы запели, все громче и громче.
Ночь прошла отвратительно. Малые спали, более-менее, а я никак не могла заснуть по-настоящему. Просыпалась то и дело, а те минуты, что спала - металась от жутких кошмаров. В пять утра не выдержала - встала, пошла готовить завтрак болящему и ухаживающему, пыталась сообразить, что еще сегодня надо сделать. Вера Васильевна позвонила вчера вечером, сердито выговорила мне, за то, что сразу не сообщила, сказала, что придет в воскресенье к восьми. На мой лепет: 'Спасибо вам большое! Выходной, мы вам вдвойне оплатим', ответила резко, с обидой.
- Не привыкла я, деточка, на чужом горе наживаться. Помочь хочу.
- Извините, Вера Васильевна, - я расстроилась. - Я не хотела вас обидеть, правда, ничего плохого не думала!
- Ладно, будет извиняться, - смягчилась та. - День тяжелый, устала, отдыхай. А то приду, давай? Как ты одна с двумя-то?
- Ничего. Мне Люда помогла, уложили, звонить велела, если справляться не буду.
Попрощались, написала Саше смс-ку, ответил: 'температура 37,2, уснул'. Поколебалась, набрала еще один номер.
- Папа, здравствуй. Не разбудила?
- Добрый вечер, Маша, - голос у отца почти не удивленный. - Нет, я не спал. Как дела у вас?
- Не очень хорошо, пап...
Папа выслушал, помолчал.
- Маша, Климу трудно будет одному справляться, особенно первое время. Саша занят, у тебя младенцы.
Я согласно вздохнула, не понимая, к чему он клонит.
- У меня сейчас проект в самом начале, я вполне могу взять недели две отпуска, приехать.
- Папа, - у меня горло перехватило. - Пожалуйста! У меня просто голова шла кругом - что делать? С Климом побудешь в больнице, ему не так скучно будет, и нам спокойней.
В понедельник к обеду вроде все немного устроилось. Мы с няней и детьми вошли в режим, Саша вышел на работу, утром его в больнице папа сменил. Я собиралась к ним в обед, Саша - вечером. В половине одиннадцатого мне позвонили с незнакомого номера.
- Мария Всеволодовна? Добрый день, - сухой женский голос.
- Добрый день.
- Капитан Фоминцева, инспекция по делам несовершеннолетних. Я по поводу причинения вреда здоровью вашему подопечному. Жду вас в четырнадцать в ОВД. Мужу сами позвоните или мне звонить?
Вышли с Сашей из полиции как оплеванные, хотя вроде бы ничего такого нам инспектор не сказала. Посмотрела документы из больницы, опросила.
- Прочитайте, внизу каждой страницы напишите 'с моих слов записано верно и мной прочитано' и распишитесь, - подвинула к нам бумаги.
- А с чем связана эта проверка? - спросил Саша, подписывая. - Ведь у Клима просто перелом. Травма с любым может случится, с ребенком, с взрослым. Или это потому, что мы не родители?
- Сейчас так положено. И родных матерей с отцами проверяем на предмет ненадлежащей опеки. Документы я оформлю, передам в органы опеки и попечительства. Это формальность, материал отказной.
- У меня даже во рту гадко, - я прижалась к Саше. - Противно.
- Ладно, Машунь, переживем. Главное, чтобы зажило скорее.
- Мне папа сказал - Клим на обходе у врача спросил, может ли он после перелома в летное пойти.
- И?
- Доктор рассмеялся, говорит: 'Я же тебе руку не ампутировал, а срастил. Хоть в летчики, хоть в космонавты годен'
- С суворовским в этом году в любом случае затеваться не стоит, - не к месту вспомнила я. - Я и так считала, что не стоит его отдавать, опять привыкать ребенку, а теперь и подавно.
- Я с ним поговорю. Не все суворовцы в военный ВУЗ идут, и летчиком можно и без суворовского училища стать.