Баронесса сразу вспомнила, что Менестрель видит её как днём, и нахмурилась.
– Прекратите подглядывать!
– Да, моя госпожа. – Он опустил лицо под маской к полу и ответил на её вопрос: – У меня много друзей в городе. И во дворце тоже есть. Большую часть времени я провёл на этаже слуг, в эдаком закутке, где двум овцам было бы тесновато. И поневоле слышал разговоры о дворцовых делах.
– А зачем вы разозлили графиню Тукань? – тихо засмеялась Тиана.
– Наслушался про неё. А тут такой случай, и песня подходящая. И я безмерно счастлив, что угодил вам, баронесса.
Тиане показалось, что Менестрель улыбается под маской.
– Не только мне, а всем. Исключая графиню, конечно.
– С другими я не знаком…
Это прозвучало так тихо, что Тиана еле расслышала.
– А где же ваша лютня? Неужели бросили в саду?
– Что вы! Лютня – это всё, что у меня есть. Я оставил её перед винтовой лестницей в стене. Сам бы там переждал, но пара мышей…
– Вы боитесь мышей? – удивилась Тиана.
– Не очень. Но мне показалось, что они меня испугались. Я оставил им сухарик.
– Вы голодны? Можете поесть. На столике ещё много всего. Только я уже ела…
– Вы очень добры, баронесса, – тихо прошелестела маска. – А есть после вас для меня честь. Только я сяду к вам спиной. Не гневайтесь.
Тиана знала об особенностях таких масок, Реток показывал. Нижняя часть сдвигалась и позволяла принимать пищу. Но, как говорил конюх, окружающим точно не понравится то, что они увидят. Потому калеки всегда ели в одиночестве.
– Становится слишком прохладно. – Тиана зябко передёрнула плечами. – Я закрою окно.
– Подождите.
Менестрель, уже усевшийся перед столиком, встал.
– Прикройте окно, чтобы было слышно стражников. Уйдут они – уйду я. А для тепла разожгу камин. У меня лучше получится.
«Конечно! – подумала Тиана. – Ты-то видишь в темноте! Я бы руки о поленья занозила». А Менестрель будто услышал её мысли:
– Вашими ручками только лицо любимого гладить…
Он повозился в камине, и скоро каменная ниша озарилась жёлтым светом. Менестрель так хитро сложил дрова, что они горели ровно, а пламя не рвалось в трубу. Пока ночной гость ел, Тиана придвинула стул к камину и протянула к теплу огня ноги в тапочках. Она удивлялась – почему это раньше не пришло в голову разжечь камин? Тепло, уютно…
Наконец Менестрель встал, сделал два шага к камину и сказал:
– Давно я так вкусно не ел, да ещё в столь чудном обществе. Вас очень любит повар. И я позволил себе бокал вашего прекрасного вина.
– Думаю, повар просто любит готовить, – улыбнулась Тиана. – И вино не моё, королевское.
– Тогда слава королю! – хохотнул Менестрель. – И у меня, досточтимая баронесса Арлей, есть предложение. Давайте вы сядете слева от камина, а я справа, ближе к окну. Слух у меня лучше.
«Ясное дело, – согласилась про себя Тиана. – В маске и я бы услышала возню мышей рядом с лютней в подземелье!» Но Менестрель был прав, и она пересела на поставленный слева стул. Когда гость проходил сзади к окну, Тиана вдруг ощутила на плечах тяжесть халата. Браслеты мгновенно налились малиновым светом и тут же погасли.
– Вы напрасно опасаетесь, баронесса Арлей, – хрипло произнёс Менестрель. – Я никогда не смог бы причинить вред человеку, укрывшему меня. Тем более – вам.
– Вы очень чисто и правильно говорите.