- Что за претензии? - казалось, Геннадий Ильич никуда не торопится, - и какого рода вам нужна защита? Насколько у меня сложилось представление, вы не склонны к пустой панике, значит, есть основания?
- Как я уже упомянула, мы с Нессой подружились. Льеру крайне не нравится привязанность дочери. Не думаю, что он будет угрожать физически, но отправить меня в Йонис без знаний и денег, лёгкой добычей первого встречного - вполне. Ещё хотела вам предложить, - я выпутала из волос невидимку и сложила её в салфетку, - это для обучения йонисскому языку. Мне досталось как подарок от Иномирья. Только верните, пожалуйста, не позже конца июля.
- Хорошо. Спасибо, - он аккуратно вложил салфетку в портмоне, - сколько уходит на обучение?
- Несса после двух недель прилично говорила на русском.
- Ясно. Вы когда собираетесь уходить?
- Ориентировочно первого августа.
- Хорошо. Тогда до встречи?
- Да. И спасибо, что пришли, - я заторопилась, потому что уже прихватила немного рабочего времени.
- Даша? - остановил меня Геннадий Ильич.
- Да?
- Не стесняйтесь того, что попросили помощи. Может, это одно из ваших самых правильных решений в жизни.
Глава 30. Первые расставания
В воскресенье я предложила гостям развлекательный музейный маршрут, на который они, к моему удивлению, легко согласились. Благодаря работе у дяди Матвея знала я о Москве много. Между разговорами выяснилось, что они собираются съезжать 18 июля. Как раз у Нессы последнее занятие на курсе, месяц со дня их прихода в наш мир, так что пора самим вставать на ноги. На этой волне мы заехали к Лали, заверили наши намерения.
Понедельник - день подачи заявления об увольнении с 20 июля. Я попросила Романа об этом пока не рассказывать. Боялась, что, узнав от Нессы, льер как-то напакостит (я же говорю - паранойя!). Роман, душевный парень, очень удивился и огорчился. Мне и самой было очень не по себе, а это только первое расставание...
В обед позвонила папе, напомнила о турбазе и сказала, что точно еду с ними на всю неделю.
- Вот наши-то обрадуются, сейчас позвоню, закажу путёвки! - пообещал папа.
- Может, и дядю Матвея с семьёй позовём? - предложила я.
- Точно, давно не собирались, - согласился папа, - авось согласится.
Льер с Нессой мотались по делам ремонта и мебельным салонам. Вечерами, собираясь на кухне, компания рассказывала о своих успехах. Лейтенант напомнил Нессе о прописке.
- А что у неё сейчас? У меня прописывали? Наверное, сначала надо выписаться? - проявила я интерес к технической стороне.
- У Ванессы после 18 лет нет прописки. Колледж, потом съёмные, - пояснил Иртанов.
- А разве можно выписать в никуда? - поразилась я.
- Легко. Сейчас не советское время.
В среду я сходила в паспортный стол и заполнила бумаги на выбытие с регистрационного учёта. В ЖЭУ написала заявление о прекращении услуг с 1 августа.
Итак, Рубикон ещё не перейдён, но опасно близок. Во втором блокноте появились вычеркнутые пункты.
* * *
Вечером лейтенант пришёл с подтянутым блондином в майке со шнуровкой и расшитых волчьими мордами штанах. Мы сидели на кухне, оставалась последняя совместная неделя, и я пыталась выяснить, как гостям хотелось бы провести следующие воскресенье и среду. Потом - ура! - я буду предоставлена самой себе. А пока я даже с Тошкой побаивалась разговаривать. Прибытие нового лица удивило всех.
- Это мой коллега Олег, - отрекомендовал Иртанов.
Мы оторопели. Этот улыбчивый парень в белой майке, с задорной чёлкой никак не соотносился с постоянно аккуратным военизированным Константином. Тройка цепочек на шее, браслеты на обоих запястьях - да ладно! Неужели они из одного ведомства? Он легонько склонился:
- Прошу любить и жаловать.