— Ну не всё же одному тебе меня разыгрывать и стебать? — возмутилась я, и Лебедев опять засмеялся. — Тем более ты сам ко мне пришёл! Грех не воспользоваться. И ночнушка подходящая.
— О да, — фыркнул он, опуская голову и вновь глядя на мою грудь. — Очень подходящая.
Теперь я чувствовала жар не только внизу живота — в самом лоне. Там пульсировало и тянуло так, что я почти теряла сознание.
Сашка вдруг положил руку на моё правое бедро и медленно провёл ладонью вверх, чуть задирая рубашку и поглаживая обнажённую кожу.
— Опять без белья, Стась? — выдохнул он хрипло мне в губы. — Ты всегда спишь без белья, малыш?
Я не обратила внимания на это странное обращение, сосредоточившись на прикосновениях Лебедева. Даже сам вопрос дошёл не сразу.
— Угу. Всегда. В трусах неудобно.
— Согласен. И ночнушка нам тоже ни к чему, да, Стась?
Сашка вдруг резко поднял руку выше, словно намереваясь стянуть с меня рубашку, и я испуганно прижала её к себе вместе с его загребущей ладонью.
А этот гад заржал!
— Опять ты меня стебёшь…
— Ну так ты сама напросилась, — хмыкнул Лебедев. — И вообще, запомни, женщина: тебе меня не перестебать! Смирись.
— Никогда!
И я, подняв руки, пощекотала Сашку под мышками. Он тут же дёрнулся, пытаясь встать, но я обхватила его руками и ногами — и буквально повалила на себя, продолжая щекотать.
Вот только… прав был он. Пусть Лебедев смеялся, но теперь он лежал между моих раздвинутых ног… и как это я не подумала, а?.. И белья на мне не было. А на Сашке не было грубых джинсов с пуговицами и молниями, только довольно-таки тонкие трусы.
От растерянности, смущения и волнения я даже перестала его щекотать. Там, между ног, было очень горячо… и я ощущала, насколько Лебедев большой и твёрдый.
— Стась… это запрещённый приём, — сказал Сашка хрипло, толкаясь вперёд, в меня, и я охнула. — Я же не святой с нимбом над башкой. Ты… — он вновь толкнулся и застонал, закатывая глаза. — Б***, Стась, это слишком.
Лебедев вскочил с меня и тут же отвернулся, тяжело дыша.
— Извини, — пробормотала я, сводя ноги и садясь на постели. — Я не подумала.
— Я понял. Просто в таких условиях весьма сложно сдерживаться, знаешь ли… И это уже не стёб, а издевательство, Стась.
— Извини, — второй раз почти прошептала я.
— Проехали. Всё, я пошёл. Спокойной ночи.
— Спокойной…
И Лебедев быстро вышел из моей комнаты, даже не оборачиваясь.
Хоть мне и было дико стыдно, но уснула я быстро. А наутро, как только Сашка постучался в мою комнату и сообщил, что через час завтрак, а потом поедем по домам переодеваться и на работу, я вспомнила о случившемся и резко расхотела вставать с постели.
Но всё же встала, умылась, а выходя из своей комнаты, столкнулась в дверях с Лебедевым.
— Извини, — пробурчала я, опуская глаза, и очень удивилась, когда он вдруг обнял меня и ласково погладил по спине.
— Всё хорошо, малыш. Не переживай ты так.
— А почему «малыш»? — я внезапно вспомнила, что Сашка уже вчера начал меня так называть, и решила поинтересоваться, с чего вдруг.
— Да не знаю даже. Тебе подходит. А что, не нравится?