— Да! — я дёрнулась, но держал он крепко. — Пусти!
— Ни за что! — ответил он весело, поглаживая мою голую попу, и пальцы его совершенно нагло забирались так глубоко, что уже почти касались лона.
Внизу живота затянуло, в груди что-то заныло и стало почти больно. И я, охнув и сжав зубы, дотянулась одной рукой до лежавшей на столе кулинарной лопатки, а затем хорошенько стукнула Лебедева ею по лбу.
— Ай! — взвыл Сашка, тут же меня отпустив. Я злобно прищурилась — и треснула его ещё раз, но уже поперёк груди.
— Прекрати сейчас же!!! — заорала я, вновь обрушивая лопатку на его несчастную макушку. Хорошо, что она была пластиковая, а не железная… Не макушка, конечно — лопатка. — Я ещё понимаю, при родителях меня целовать и лапать для спектакля, но Саша, ты переигрываешь! Я что, кукла бесчувственная?! Я живая! Я не хочу, чтобы ты меня ТАК трогал! Ты понял?!
Кажется, я впервые в жизни настолько взбесилась. Я орала не своим голосом и в конце этого монолога даже расплакалась, грубо откинув лопатку в угол кухни.
— Прости, — тихо сказал Лебедев, привлёк меня к себе и обнял, но теперь уже нормально, по-дружески. — Я действительно заигрался. Ты права, Стась.
Я всхлипывала, уткнувшись носом в его футболку, и Сашка осторожно погладил меня по голове.
— Прости, белочка. Я больше не буду. Ты же знаешь… меня иногда заносит. Я не хотел тебя обидеть.
— Придурок, — буркнула я, мстительно сжимая пальцами кожу на груди Лебедева. До боли в ногтях, до вспышек в глазах.
Но он не поморщился, не отстранился, только улыбнулся и, перехватив мои руки, поцеловал каждую ладонь.
— Ты не белочка, ты кошечка-царапка прям.
— Скажи спасибо, что я тебе морду не расцарапала за такие шуточки.
— Спасибо, — искренне поблагодарил меня Лебедев, и я рассмеялась. Придурок. Но не могу долго на него сердиться. — Зато ты по голове мне настучала.
— Ты заслужил!
— Согласен. Стась, я правда осознал. Всё, держу себя в руках. А… чем это так вкусно пахнет?
Я продолжала хмуро на него смотреть.
— Ну Стааааась, — почти завыл Сашка. — Ну пожааааалуйста! Ну так есть хочется… Ну давай я на колени перед тобой встану? Челом побью?
— У тебя и так это чело сегодня кулинарной лопаткой ушибленное, — проворчала я. — Не надо его ещё больше травмировать.
Он с показным покаянием опустил глаза.
— Ладно уж, так и быть. Накормлю я тебя. Только сначала переоденусь. Я туда и собиралась, пока ты меня не схватил.
И взгляд виноватый-виноватый.
— Почему ты на актёра не стал поступать? — съязвила я, но больше по инерции: уже не злилась. — У тебя же талант! Леонардо ди Каприо и Джонни Депп отдыхают.
— На Канарах?
— Нет! — фыркнула я, обходя Сашку и направляясь в комнату, чтобы переодеться. — На Луне!
— А как они там оказались? — проорал друг из кухни, когда я уже была в коридоре.
— На лебедях долетели!
На самом деле я не умею долго сердиться не только на Сашку. Я в принципе отходчивая. Не настолько, конечно, как мой шеф Шульц — у того вообще настроение может меняться в течение одной минуты — но всё же дуться целый день это не про меня.
Поэтому за завтраком нам с Лебедевым было хорошо и весело. И вкусно, конечно. Он закатывал глаза, нахваливая мои блины и сливочный соус, который я к ним сделала (я называю этот соус «как в детском саду»), утверждая, что ему ужасно повезло с женой. Я смеялась и говорила, что я пока ещё невеста, но Сашка только отмахивался:
— Это временно!