— Может быть, ему там нравится. А жить где будет?
— Его вчера в общагу поселили.
— Странно, а мне он ничего не говорил… — неожиданно сказала Аделия.
— А вы всё еще общаетесь?
— Да. Позавчера переписывались. Но, он вообще не говорил, что собирается уезжать.
— Расстроилась?
— Я? Нет, чего мне расстраиваться. Мы же с ним только и делаем, что переписываемся, тем более, что у меня есть ты.
— Ну, тогда я спокоен.
Джери поцеловал её в щёку.
— Ты что, ревнуешь? — улыбаясь, спросила она.
— Конечно.
Аделия рассмеялась.
— Глупый, я же выхожу за тебя замуж. Куда я денусь?
— Ладно, так и быть. Поверю тебе.
— Вот и молодец. Может быть зайдём куда-нибудь перекусим?
— Я не буду, а тебя покормлю, если хочешь.
— Нет, тогда я не хочу. Давай, хотя бы просто чая выпью.
— Я чай не пью. Кофе.
— Тогда ты кофе, а я чай.
Они зашли в ближайшее кафе. В лицо сразу ударило тепло. Всё было в каких-то коричнево-бежевых тонах, создавая гармонию и уют. На каждом столе стояла одна толстая свечка, вокруг которой лежали маленькие шишки. Маленькие кофейные диванчики с белыми подушками и большие лампы над каждым столом, в виде подсвечников.
— Мне здесь нравится… — тихо сказала Аделия — Так уютно. Красиво.
— Обычно, но, наверное, действительно уютно. Боже! — воскликнул он — Да здесь одна кружечка кофе стоит, как в моём любимом ресторане тарелка салата.
— Чего ты кричишь! — раздражённо сказала Аделия.
— Я просто удивлён. Мне не жалко, ты не подумай. Это странно очень просто.
Аделия заказала фруктовый чай и заварное пирожное, а Джери кусок торта и кофе. Он снова очень странно держал ложку. Обычно так делают маленькие дети, когда их только учат есть.
Аделия попыталась не обращать на это внимание. Он съел половину и отодвинул тарелку.
— Это всё? — приподнимая брови, спросила она.
— Да. Иначе стану большим и толстым, тебе ведь этого не хочется?
— Мне хочется, чтобы я могла тебя много кормить, чтобы ты просил добавку и спрашивал, что же я такое вкусное положила в суп или котлеты. Понимаешь?
— Я и буду есть. Просто нужно всё делать в меру.