— Мамуля, привет — грустно сказала она, набрав её номер.
— Привет, дорогая! — радостно ответила та — Тебя так не хватает! Как ты?
— Вроде хорошо.
— Почему ты такая грустная? Что-то случилось? Где ты?
— Я у Джери. Всё хорошо. Просто как-то непривычно то, что я не дома. Я тебя хочу с наступающим поздравить. Сказать, что я тебя очень люблю. Очень. И малышей, и папу. И я очень скучаю.
— Мы тоже по тебе. Мы тебя очень любим! — закричали они хором.
— Я позвоню сразу после Нового года — сказала Аделия и попрощалась, чувствуя, что расплачется.
Через час все сидели за большим столом. Всё было очень помпезно и пафосно: длинные свечи в золотых подсвечниках, белый итальянский фарфор, букеты крупных малиновых роз по всей комнате, французское Шато-Мутон Ротшильд, бутылка которого стоила бы Аделии месячной квартплаты.
Там, сидя за этим столом, она впервые задумалась о том, какого это, жить так, что ты можешь позволить себе абсолютно всё? Когда ты не задумываешься о том, сколько омаров тебе съесть на
ужин и какое ожерелье подобрать к новому чёрному платью для коктейля.
Насколько бы проще была бы жизнь, если бы можно было позволить себе абсолютно всё? Или же, получая всё, мы совершенно перестанем замечать приятные очевидные вещи?
— Как тебе индейка? — неожиданно спросила Керри, прервав её размышления.
— Очень вкусно, — ответила Аделия — и, если честно, то я впервые её ем.
— Да? Ой, тогда у нас ты попробуешь много всего нового — радостно ответила она — Я сама к этой индейке приложила руку.
— Ага, вдохновляла повара расспросами? — ехидно спросил Джери.
— Отстань, ты ничего не понимаешь.
— Очень вкусно. Всё очень вкусно — улыбаясь, сказала Аделия.
Часы начали бить полночь.
Почти на последнем ударе, Джери наклонился к ней и сказал:
— Отто просил передать тебе счастья в Новом году.
Керри очень странно посмотрела на брата. Аделии почему-то стало грустно. «Тебе тоже много счастья, Отто» — мысленно произнесла она.
Потом были поздравления и обнимания друг друга, после чего Джери пошёл звонить каким-то товарищам, Керри своим подругам, Лаура Картмен — мужу, а Аделия осталась за столом и разговаривала с мамой.
Через пятнадцать минут все снова собрались вместе.
— Адди, может быть пойдём гулять? — спросил Джери, доедая салат.
— Можем.
— Я тоже как раз иду гулять — сказала Керри и улыбнулась — можем вместе пойти. Хотя, не буду нарушать ваш романтический тандем.
На улице пахло праздником, бенгальскими огнями и салютами. Их взрывали по всему городу и, когда в с одной стороны салют прекращался, то непременно начинали взрывать его с другой стороны.
Все шли счастливые, уже немного пьяные и весёлые.
Аделия держала Джери под руку, и они молча шли среди этого балагана.
— А мама твоя не обидится, что мы оставили её одну?