— В смысле?
— Не в том. Просто, чтобы в этот день ты была только моя. Никаких звонков, телефонов, подружек — ничего и никого. Предупредишь всех, чтобы тебя не обыскивались. Придумаешь какую-нибудь историю.
— Хорошо.
— И еще кое-что…
— Отти, я согласна.
— На что?
— Я знаю, что ты сейчас скажешь.
— Ты ведьма. Я ненавижу тебя.
— Я знаю. И я тебя тоже. Говори.
— Давай в этот день будем делать всё, что нам захочется. Вообще всё. Не отказывай себе ни в чём. Мы будем танцевать на улице если захочешь, хочешь, прыгнем с парашютом. Хочешь, будем кататься на сумасшедших горках — я буду материться, а ты смеяться.
— Делать всё?
— Да.
— А если ты захочешь еще?
Он снова замолчал и через время добавил:
— Ты можешь пообещать мне кое-что?
— Да.
— Дай слово, что ты не позволишь мне это сделать. Один день и всё. И еще пообещай, что ты выйдешь замуж. Ты не сбежишь.
— Обещаю.
— Ведь ты говоришь это только для того, чтобы я не передумал?
— Да — коротко сказала она.
— И еще кое-что.
— Отто, ты просишь слишком много.
— Последнее.
— Хорошо.
— Обещай мне, что, когда вы с Джери будете стоять на росписи, ты не обернёшься, чтобы посмотреть на меня.
— Нет.
— Адель.
— Нет, Отто. Я не хочу обещать то, что потом не сделаю. Извини. Этого я не могу сделать.
— Я всё сделаю для того, чтобы ты передумала.
— Не нужно. Я могу тебе только сказать, что я постараюсь.