— Верно. Оклемается к следующей гонке.
— У вас, пилотов, похоже, довольно короткая память. Я тут слышала, как один из механиков вчера толковал о том, как Эмилио Риццо в интервью поносил Антонио Аранду: дескать, на прошлой гонке тот чуть не вытеснил его с трассы. А сегодня, когда Аранда пришел третьим, я видела, как они хлопают друг друга по спине и ведут себя точно лучшие друзья.
— Да, — кивает Уилл. — Такова уж природа этого бизнеса. Нельзя копить обиды. Говорят, в гонках много зависти. Может быть, именно поэтому Риццо и наболтал журналистам чепухи. Аранда в «Формуле-1» всего год, а Риццо уже ветеран. Ходят слухи, что в скором времени он собирается уйти на покой.
Больше книг Вы можете скачать на сайте -
— Понятно. — Вообще-то меня совсем не волнует этот старый итальянский хлыщ, поэтому я меняю тему: — Что привело тебя в автоспорт?
— Дед начал таскать меня на картинг с семилетнего возраста. Он был немного помешан на гонках.
— С семилетнего? Ничего себе!
— Ага. В общем, он умер, оставив мне кое-какие деньги в наследство...
— Сколько тебе было тогда?
— Двенадцать. После этого я мог сам себя обеспечивать. В конце концов стал гонять за одну команду второго эшелона, одержал несколько побед, ну и пошло-поехало. Дальше «Формула-1».
— Тебя послушать, так все получилось само собой.
— Так уж вышло.
Наклоняюсь вперед, заинтригованная его былыми свершениями. Хотя мне интересно все, что касается Уилла.
— Родители совсем тебя не поддерживали?
— Нет. — Он делает большой глоток пива и смотрит в окно.
— Им не нравятся гонки или дело в другом?
— Нет, их просто не волнует то, чем я занимаюсь. — Уилл глядит на меня несколько долгих секунд, и я опускаю глаза. А когда вновь их поднимаю, то вижу, что он отскребает от стола свечной воск.
— Ты был привязан к деду?
— Очень.
— И, наверное, тяжело перенес его утрату?
— Да. — Взглянув на меня, Уилл тихо фыркает. — Может, сменим тему?
Смущенно ерзаю на стуле. Я не собиралась лезть ему в душу, но если собеседник и замечает, как мне неловко, то не подает виду.
— О чем ты хочешь поговорить? — Стараюсь, чтобы голос не выдал моего напряжения.
— О тебе. — Уилл подается вперед, и мне невольно хочется отклониться. — Ты близка с родителями? С бабушкой и дедушкой?
— С бабушкой да. С родителями нет.
— Значит, в этом мы похожи. А почему?
— Мой отец тот еще гусь.
— А мать?
— Она его терпит. Но я обожаю бабушку, — сообщаю я. — У меня осталась только одна бабушка. Она живет в Италии, и мы редко видимся.
— А где именно в Италии?