— Не с кем поиграть?
— Нет. Скучаю по Холли.
— Можешь поиграть со мной.
— Думаю, у тебя и без меня женщин хватает.
— Но не сегодня, плюшка.
— Отвали. Или как ты тогда сказал? Va se lixar?
— Ты даже запомнила. Говоришь по-португальски?
— Боюсь, нет. Только по-итальянски.
— Почему именно этот язык?
— Моя мама итальянка, — объясняю я. — Хотя я большую часть жизни прожила в Америке.
— Значит, тебя воспитывали двуязычной?
— Забавно, но нет. Мама никогда не говорила со мной по-итальянски. Я выучила язык уже в подростковом возрасте.
— Типа возвращение к корням?
— Верно. — М-м-м. Весьма проницательно. Для идиота. — Бабушка и дедушка с материнской стороны жили в Италии, и в одиннадцать лет я поехала к ним на летние каникулы. Они плохо говорят по-английски, поэтому я начала учить итальянский по книжкам. Вернувшись в Штаты, взяла курс итальянского в школе. Прости, тебе, наверное, скучно.
— Вовсе нет, — отрицает Луиш. — А что насчет твоего имени? Дейзи Роджерс звучит не очень по-итальянски.
— Нет, это со стороны отца. А мои второе и третье имена вполне подходят: Паола Джузеппе. Паолой меня назвали в честь бабушки, а Джузеппе — мамина девичья фамилия.
— Паола. Слышится тут что-то дерзкое. Думаю, подходит тебе больше, чем Дейзи.
Не впервой мне такое слышать, и при воспоминании о предыдущем разе меня передергивает.
— А ругаться по-итальянски кто тебя научил?
— Один мальчик, с которым я встречалась, — смеюсь я.
— Ага! Понятно.
— Папе это очень не понравилось, — добавляю я.
Луиш с интересом наклоняется вперед.
— Лицемерно звучит, если учесть то, что он женился на твоей маме.
— Я и без тебя знаю, что мой папаша лицемер.
Стоп, с чего я ему все это рассказываю? Надо сменить тему.
— А что насчет тебя? Ты в хороших отношениях с семьей?
— Нас очень много, но в целом да.
— Много?
— Мама, папа, три сестры и четверо братьев.