— Здесь так жарко, — вздыхаю я, желая объяснить свою бессонницу чем-то другим, а не вполне конкретным пилотом.
— А зачем ты посреди ночи выключила хренов кондиционер?
— Замерзла, — невинно отвечаю я.
Подруга фыркает, встает и шлепает в душ.
Час спустя мы приезжаем на трассу, и я едва не подскакиваю от переполняющего меня адреналина.
— Ты что, кофе перепила? — удивляется Холли, когда я дергаюсь при виде парня из команды, входящего в наш белый шатер.
Иду назад в кухню. Подруга не отстает. Собираюсь спросить Фредерика, что нужно сделать, когда кто-то меня окликает. Мы с Холли одновременно поворачиваемся и видим в дверях владельца команды. Он подзывает меня к себе.
— Здравствуйте, Саймон, чем могу помочь?
— Нет-нет, я ничего не хочу, но, Дейзи, нехорошо, что ты остановилась в другом отеле. К следующей гонке надо это изменить.
— Ладно…
— Обсуди вопрос с Элли, — бросает он через плечо, уже удаляясь.
Элли — личный секретарь Саймона в Англии. Помимо всего прочего она также ведет переговоры с турагентами.
— Что он хотел? — немедленно подскакивает ко мне Холли.
Быстро ввожу ее в курс дела.
— О. Значит, мы больше не сможем жить в одной комнате.
— Только в Бахрейне. В Европе мы и так все останавливаемся в одних и тех же отелях.
— Наверное.
— Все будет хорошо.
— По крайней мере ты будешь счастлива. — Холли слегка улыбается.
— Честно говоря, я бы предпочла остаться с тобой.
— Ну конечно! — восклицает она. — Ты будешь жить совсем рядом с очаровательным принцем!
— Тс-с, — шиплю я. — Я же не сталкерша какая-нибудь.
— Видела я журнал, на который ты смотрела среди ночи…
— Не среди ночи, а утром. Может, хватит меня дразнить?
— Прости, — извиняется она и шепотом добавляет: — Считай, что тебе повезло. Мне, наверное, придется делить комнату с Клаусом и Гертрудой. — Она бросает взгляд на немецкую чету, кропотливо трудящуюся за одним из столов. Клаус отрезает креветкам головы и протягивает тушки Гертруде, которая очищает их от панцирей. Супруги работают как на конвейере.
Приподняв брови, задаю Холли немой вопрос, не странные ли они, и вслух добавляю:
— Тройничок?
Она изображает тошноту и бьет меня по руке мокрым полотенцем.
— Ай! — взвизгиваю я.
— Дейзи! — рявкает Фредерик, и улыбка тут же сходит с моего лица.