— Не больше. Они очень разные. Ты ему нравишься.
— Я нравилась Уиллу?
— Нет, этому. Луишу. Ты ему нравишься.
Я усмехаюсь.
— Нет, не нравлюсь.
Бабушка проницательно смотрит на меня над ободком кофейной чашки.
— Да, нравишься.
Я молчу, а потом меня посещает мысль.
— Бабушка…
— Да?
— Я думала, дедушка умер от сердечного приступа?
Она пожимает плечами.
— Так и было.
— Но ты сказала и Уиллу, и Луишу, что он погиб на горной дороге.
— Иначе они не остались бы ночевать.
— Но, бабушка, это же низко! — восклицаю я.
— Девушка делает то, что должна, — небрежно отвечает она.
Не могу поверить, что бабушка может так говорить. В ее-то возрасте! Ей восемьдесят два года!
— Зачем ты вообще хотела, чтобы они остались? — недоумеваю я.
— Чтобы дать им провести больше времени с тобой, разумеется.
— Но почему?
— Тебе нужен мужчина! — взрывается бабушка.
— Что? Бабушка, о чем ты? Мы живем не в Средневековье!
— Не стоит меня поучать, юная леди. Я знаю, что для тебя хорошо.
— Ведь у Уилла была девушка, — педантично напоминаю я.
— О! Я знаю, — отмахивается бабушка.
— Откуда? — в замешательстве спрашиваю я. Я никогда ей не говорила.
— Это было очевидно. Но нельзя позволять кому бы то ни было стоять у тебя на пути.
— Бабушка! — Я возмущена. — Я бы никогда не позволила себе быть другой женщиной. — Но когда я произношу эти слова, в душе шевелится червячок сомнения. Смотрю на свои ногти.
— Ты знала, что, когда мы познакомились, твой дедушка намеревался обручиться с другой?