Бабушка заводит меня в теплую кухню и сразу подает тосканский овощной суп ribollita, приготовленный из остатков минестроне. Он восхитителен, но я не голодна, поэтому вожу ложкой по кругу и время от времени подношу ее ко рту, а бабушка смотрит на меня с сочувствием.
— У тебя все в порядке, милая? — наконец спрашивает она.
Качаю головой.
— Не совсем, нет.
— Хочешь поговорить?
— Может, завтра… Я очень устала.
Молния озаряет небо за окном. Бабушка поднимается, достает из буфета тазики и кастрюли и выходит из кухни.
Со вздохом встаю, убираю тарелку в раковину и иду за бабушкой в гостиную. Старые тряпки все еще забиты в щели в стенах, как и в прошлый мой визит. Я вздыхаю, слишком напряженная, чтобы что-то сказать.
— Присядь, — говорит бабушка, показывая на диван. Колеблюсь, вспоминая, как Уилл заснул на нем, но бабушка берет меня за руку и заставляет сесть рядом с ней. Сворачиваюсь калачиком и кладу голову ей на колени, а она ласково гладит меня по голове.
Просыпаюсь от визга тормозов автомобиля рядом с домом и сонными глазами смотрю на бабушку.
Мы одновременно вскакиваем на ноги и испуганно выглядываем из окна. Из машины, держа куртку над головой, чтобы защититься от ливня, выходит мужчина и бежит к двери.
— Кто это? — размышляю я.
— Не знаю, — отвечает бабушка.
Мы быстро идем на кухню, когда неизвестный начинает стучать в дверь.
— Открыть? — уточняет у меня бабушка, явно не привыкшая ждать гостей, особенно так поздно воскресным вечером.
— Я открою, — настаиваю я, подходя к двери.
— Дейзи, это я! — слышу я голос.
«Луиш?»
С удивлением открываю дверь, а Луиш пристально смотрит на меня из-под промокшей насквозь куртки.
— Можно войти? — быстро говорит он.
Я потрясенно отступаю.
— Что ты здесь делаешь?
— Добрый вечер.
Луиш кивает бабушке, которая с некоторым интересом наблюдает за нашим общением. Она берет его куртку и развешивает ее для просушки над старой плитой.
— Спасибо, — странно зажатым тоном произносит Луиш.
— Кто это? — спрашивает меня бабушка на итальянском.
— Луиш Кастро. Второй пилот команды.
— Не очень-то похож на гонщика, — бормочет бабушка.
— Он обычно не носит бороду. Он просто, знаешь, сам не свой после… аварии.
Луиш, не понимая ни слова, смотрит на нас в замешательстве, но лицо бабушки смягчается после моего последнего замечания.