— С ним все будет в порядке, — произносит Холли. — Не волнуйся.
Мне кажется, что она очень-очень маленькая и говорит тоненьким голоском. Я едва осознаю ее слова. Дрожь пронизывает меня, когда я вспоминаю про Уилла и самоубийство, если он когда-нибудь окажется парализованным.
Внезапно родителей Уилла и Лору быстро выводят из гаражей, и я в панике смотрю им вслед.
— Куда их ведут? — слышу я собственный голос, задающий вопрос Холли.
— К «скорой».
— Я тоже должна пойти. — Начинаю движение, но она кладет ладонь мне на руку и удерживает меня на месте.
— Дейзи, тебя не пустят, — твердо заявляет она. — Только семья.
Мое сердце бешено колотится. Дадут ли мне навестить его в больнице?
— Вернемся назад на кухню, — предлагает Холли. Я мешкаю, на глаза внезапно наворачиваются слезы. — Идем. Нельзя, чтобы тебя видели в таком состоянии. — Она помогает мне встать и ведет через площадку за гаражами в гостевую зону.
— Я хочу пойти в комнату Уилла, — негромко произношу я, когда мы заходим через двери в гостевой комплекс. — Скажи Фредерику, что мне нехорошо.
Она кивает и отпускает мою руку, а я устремляюсь к лестнице. Оказавшись в комнате Уилла, захлопываю дверь, прислоняюсь к ней спиной и глубоко дышу, закрыв глаза. Открыв их, замечаю, что содержимое его чемодана рассыпано по полу. Мне нужно чем-то себя занять, так что опускаюсь на колени и начинаю складывать одежду в стопку на кофейном столике. Нахожу черную футболку, которая была на нем вечером четверга, и, уткнувшись в нее носом, делаю вдох. Она до сих пор хранит его запах.
В оцепенении сворачиваю футболку, убираю ее вместе с остальной одеждой в чемодан, застегиваю его и сажусь на диван. Не знаю, сколько проходит времени, но в конце концов приходит Холли. Смотрю на нее полными надежды глазами, но она отводит взгляд. Почему она не смотрит мне в глаза?
— Есть новости? — оживаю я и повторяю этот вопрос, когда она встает на колени перед диваном и кладет руки мне на колени. — Холли? — Мой голос чужой, пронзительный.
Она наконец встречается со мной взглядом. Ее собственные глаза полны слез.
— Нет… — начинаю я. Она пытается меня обнять, но я ее отталкиваю. — Нет, нет, нет…
— Дейзи, мне так жаль.
— Нет, нет, нет…
— Дейзи, пожалуйста…
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, Нет! Нет!! Нет!!! — Я кричу в голос.
— Дейзи! Дейзи! — Она лихорадочно тянет меня к себе, когда я встаю.
— Нет! Нет! — Царапаю лицо руками, не чувствуя боли. Вся моя боль внутри меня. Она в моем сердце. Оно умирает. — Нет!
Он не мог… Не мог…
— Мне очень жаль! — плачет Холли, вновь пробуя меня утешить. Хватает меня за руки и отводит их от расцарапанного лица, но я сопротивляюсь, не в состоянии успокоиться, не в состоянии принять то, что она пытается мне сказать.
Он не… Он не… Он не…
Весь мой мир рушится на глазах, но я не могу думать ни о чем другом, кроме его лица в темноте сегодня утром. Его тела, тесно прижатого к моему. Я хочу его вернуть. Я не верю!
Поворачиваюсь к Холли:
— Это ведь неправда, да? Скажи, что с ним все будет в порядке.
Она качает головой.
— Скажи, что с ним все будет в порядке! — кричу я.
— Дейзи! Тебя услышат!