Огромный человек-волк, покрытый жесткой черной шерстью, качнулся в их сторону на мощных ногах, при этом остатки штанов, слишком маленьких для мускулистого тела, угрожающе затрещали. Непропорционально длинные руки, увенчанные страшными черными когтями, отбросили в сторону обгрызенную кость. Мэтью — или то, что от него осталось — оскалил окровавленную морду и с глухим рычанием бросился на решетку.
Регина вздрогнула и сильнее прижалась к Лоренцо.
— Наш волк не любит клеток, — иронично прошептал в ухо вампир. — Они его пугают. До одури, до сумасшествия. Такой большой мальчик, а боится маленьких замкнутых пространств. Странно, правда?
Мэтью бился о прутья, и они гудели под ударами его крупного тела.
— Мэт, — тихо позвала Регина, не рассчитывая на то, что оборотень ее услышит. — Мэтью!
Зверь на мгновение остановился, в его желтых глазах проскользнуло узнавание, но тотчас сменилось звериной яростью.
— Это самая большая тайна нашего милого Мэтью, — с насмешливой нежностью прокомментировал Лоренцо. От его голоса по телу Регины прокатилась теплая волна. — Тайна, которую он хранит ото всех. Он не просто оборотень, он ликантроп.
— Ликантроп? О, боги!.. — беззвучно прошептала Регина.
— Он не контролирует себя в этом обличье. Не помнит, что творил, не помнит, как убивал. Зверь. Великолепное, идеальное оружие.
— Но зачем? Зачем ты заставил его стать таким?
Регина ни секунды не сомневалась, что именно Лоренцо запер разум Мэтью в этой кошмарной оболочке.
— Он посмел бросить мне вызов, — нежность в его голосе сменилась металлом. — Он забыл, кто хозяин, а кто — пес. Я не терплю предательства.
— Это из-за меня? Из-за меня ты наказываешь его?
Сердце болезненно сжалось. Оборотень замер, обхватил мощными пальцами прутья решетки. Казалось, он прислушивается к разговору. Может быть, понимает? Регина оторвалась от Лоренцо и сделала маленький шажок к разделяющей комнату решетке.
— Его? — Лоренцо усмехнулся, не сделав попытки ее остановить. — Нет, моя непокорная Тень, я наказываю тебя.
Регина пропустила его слова мимо ушей. Она медленно подходила к решетке, не отрывая взгляд от таких знакомых и родных желтых глаз.
— Мэтью…
Зверь моргнул, и Регина с болью увидела в его глазах разум. Он заскулил, по черной морде скатилась слезинка. А потом резко отскочил вглубь клетки и, отвернувшись от Регины, сжался на полу, тихо порыкивая и поскуливая.
— Мэтью…
Плечи оборотня резко дернулись, но он не оглянулся.
Мгновение Регина ждала — сама не понимая, чего. А потом внутри нее словно что-то оборвалось. Она резко развернулась к Лоренцо и закричала, выпуская скопившуюся за последние дни злость и отчаяние:
— Лоренцо, отпусти его! Я не могу так больше! Отпусти! Прошу тебя!
Вампир криво усмехнулся и едва заметно покачал головой. А Регина вспомнила слова Мэтью: он найдет того, кто тебе дороже всех, и будет мучить у тебя на глазах.
Она замолкла и сгорбилась, у нее больше не осталось сил — ни на просьбы, ни на протесты, ни даже на слезы. Все бесполезно. Что бы она ни говорила, мастер города все равно сделает по-своему.
Дверь камеры тихонько открылась, и заглянул Томас. Тихий, перепуганный и пытающийся стать как можно незаметнее. На Мэтью в клетке он старательно не смотрел.
— Я привел его, мастер.
— Джин, — Лоренцо уже стоял рядом, заложив руки за спину и пристально глядя в спину Мэтью. — Я нашел того, кто убил маленькую Вайсс. Это мой подарок тебе.
Томас впихнул в камеру молодого вампира. Регина его никогда раньше не видела. Невзрачный, бледный, худой. Судя по ауре, ему не было и полусотни лет.
— Он не сказал мне, кто приказал ему это сделать, — подчеркнуто безразлично сказал Лоренцо.
— А у тебя не хватило сил узнать? Кто его мастер?