— Есть. С планшета в гостиной ты можешь получить доступ к книгам, — Вишес снова глянул на часы и скривился. — Ладно. Мне пора идти. Пообедаю на рабочем месте, — запрокинув ей голову, он вынудил ее встретиться с ним взглядом. — А ты съешь все, что принесут на подносе.
— А если мне не понравится еда?
Вишес обдумал ее вопрос.
— Хорошо. Можешь не есть одно блюдо.
— Ладно, — согласилась Хэлли, однако довольной не выглядела.
— Отлично, — он осмотрел ее. — А теперь сними рубашку.
— Что? — она ухватилась за полы. — Но тогда я останусь голой.
— В том и смысл.
— Но сейчас светло.
— И?
— Не могу ведь я весь день бегать по дому голышом!
— Можешь и будешь.
— Вишес…
— Хэлли, — он произнес ее имя твердо, давая понять, что не потерпит отказа.
Она впилась в него взглядом, но все же сорвала с себя рубашку и передала ему.
— Красавица, — Вишес одобрительно осмотрел ее тело.
— Я чувствую себя глупой.
— А должна чувствовать сексуальной, — он схватил Хэлли и впечатал в свою грудь. — Ты сексуальная, — Вишес опустил руку и игриво шлепнул ее по ягодице. Успокоив покраснение поглаживанием, он любовно поцеловал свою невесту. — Я хочу, чтобы ты познавала свое тело.
— И для этого нужно бегать голышом весь день? — она глянула на дверь. — А если кто-нибудь придет? И как насчет обеда?
Он вручил ей рубашку.
— Наденешь ее, только чтобы открыть дверь и принять еду. В мою квартиру никто не войдет, поэтому можешь не волноваться.
— Одну только рубашку? — Хэлли осмотрела большую вещь. — Разве мне нельзя надеть какие-нибудь шорты?
— Зависит от того, на что ты готова пойти, чтобы их получить, — возразил Вишес, гадая, как далеко она рискнет зайти в переговорах.
Покусав нижнюю губу, Хэлли покачала головой.
— Как-нибудь обойдусь.
Он посмеялся над ее ответом. Что за чудачества она навыдумывала?
Вероятно, что-нибудь куда хуже подразумевавшегося на самом деле.
— Иди сюда и поцелуй меня.
Хэлли приподнялась на цыпочки и прижалась к его губам. Углубив поцелуй, Вишес внезапно пожалел, что не может послать службу к чертям собачьим и отнести Хэлли в кровать. С рычанием он оторвался от нее и прижался горячими губами к ее лбу.
— Увидимся вечером.