— Ты идиот!
Он наконец-то отвел глаза в сторону.
— Допустим. Но и вы тоже не образец адекватности, это уже даже близнецы заметили. Так почему бы нам…
Я перебила:
— Ты совсем больной? Если я… если… Да меня просто-напросто уволят!
Он перевел смеющиеся глаза снова на мое лицо.
— До сих пор не уволили. А у нас уже с вами все было, — сделал ударение на «все», а я под землю была готова провалиться.
— Да ничего бы не было, если бы не твой тупой приятель! — заметила раздраженно.
— Знаю.
Я решилась посмотреть на него. Сегодня, именно сейчас надо поставить точку во всей этой истории.
— Дима, — почему мне так нравится это слово? — Я действительно все это время не находила себе места, — мне удавалось говорить все спокойнее и увереннее. — Но это от стыда, а не от симпатии к тебе. Да, ты привлекательный, если тебе нужна оценка для уверенности в себе, но для меня это не имеет значения. Ты моложе и совершенно не в моем вкусе, поэтому не придумывай ерунды. Мне вообще никогда не нравились блондины, если уж на то пошло.
— А мне никогда не нравились училки, если уж на то пошло, — спокойно констатировал он. — Но… я бы рискнул попробовать.
Это снова выбило из уже почти достигнутого равновесия:
— Дурак! Как ты себе это представляешь?! Мы будем скрывать ото всех, включая родителей и друзей, наши отношения? А потом что? Торжественный камин-аут?!
— Потом — ничего. Сразу после выпускного я уезжаю учиться в Бельгию, на пять лет. Там у меня мать, и это давно решено. И это одна из причин, почему я… ничего не делал. Гораздо более серьезная, чем все остальные.
Уезжает? Может, именно поэтому у него нет постоянной девушки? Почему мне так пусто от мысли о том, что через пять месяцев я не смогу даже случайно увидеть его в городе?
— Я рада за тебя. И теперь мне вообще непонятно, что ты предлагаешь.
Он поморщился:
— Да не хотел я ничего предлагать! Если б не одинаковые, то вообще бы просто все пустил по течению. Но… знаете… ведь можно просто жить! Есть только здесь и сейчас, а что будет потом — покажет время. Я выкинуть не могу… это… из головы. И теперь знаю, что в вашей голове тоже не все так гладко, как вы говорите. Так, может, будем просто жить? Ведь я нравлюсь вам.
Кажется, нравишься до такой степени, что я готова безвылазно в этом классе провести остаток жизни!
— Нет!
После долгого пристального взгляда он кивнул и пошел к парте с вещами. Взял мой мобильник, который я так и не успела убрать в сумку, включил и начал набирать номер. Нажал вызов. Когда в заднем кармане у него заиграла та же мелодия, скинул.
— Что ты делаешь? — я была вне себя от такой наглости.
— Пусть будет. На всякий случай.
— На какой еще случай? — я раздраженно выхватила у него из рук свой телефон.
— Чего вы так распереживались, Елена Александровна? Придете сейчас домой, удалите исходящий, замените мелодию на звонке и будете жить по-прежнему спокойно. Делая вид, что ничего не происходит.
Умный какой!
— А тебе мой номер зачем?
— Звонить вам буду, — он дал мне секунду на стон отчаянья, — из Бельгии. Соскучусь, так сказать, по родной речи, а кто мне лучше ее напомнит, чем учитель русского языка и литературы?
Я ничего не ответила. Все оставшееся время мы молчали, сев за разные парты и не смотря друг на друга.