🕮 Читать книгу «Еще один шанс» онлайн

-Не дудка, а скорее свирель, - поправил ее друид.

-Класс! – восхитилась Люда, - Значит, будешь в нашей группе играть на свирели!

-А где я ее возьму?

-Мы ее сделаем. Вырежем из тростника, я точно слышала выражение «тростниковая свирель». По-моему, сделать ее не трудно. Пустотелая трубка с просверленными или вырезанными отверстиями. Пальцами закрываешь дырки и дуешь в нее. Я в фильмах такое видела.

-Но у нее может быть не красивый звук или она может фальшивить, - в ужасе от таких перспектив, не сдавался Витольд.

-Вложишь пару баллов, в умение играть на свирели, и она, как миленькая будет играть так, как надо! Глянь, а вон и тростник, - Люда рукой указала на торчащие стебли, облюбовавшие небольшое озерцо.

Витольд с тоской посмотрел на нее, и поплелся искать подходящее растение. Он вырезал несколько десятков подходящих стеблей, и на каждом привале, резал в них отверстия, а потом долго дул, внимательно вслушиваясь в издаваемые звуки.

Витольд оказался неплохим попутчиком, самое главное он был вегетарианцем и не претендовал ни на зайца, которого чудом добыл Кирилл, ни на какую-то птицу, а тем более ежика, которого съели Люда с Кириллом. Он ел только грибы, кислые ягоды, похожие на кизил, и пил травяной чай. Золото, а не попутчик.

Свирели, с каждым разом получались у него все лучше и лучше, но он был все равно не доволен, пока, наконец, одна из них не стала издавать очень приятные негромкие звуки. Люда облегченно захлопала в ладоши. Но она рано обрадовалась.

Витольд оказался не только вегетарианцем, но еще и меланхоликом, и теперь мелодии одна, заунывнее другой, оглашали окрестности, навевая на Люду и Кирилла страшную тоску. Делать ему замечания она не решалась, поэтому, на привалах, старалась уйти куда-нибудь подальше, чтобы не слышать этих гнетущих звуков. Витольд, впрочем, сам обо всем догадался, и теперь старался уйти в какой-нибудь укромный уголок, и играть в свое удовольствие. Так случилось и в этот раз.

Люда с Кириллом сидели около костра почти на вершине горы, Витольд спустился вниз к красивому, но какому-то мертвому озеру, и сев на берегу начал играть что-то невыносимо печальное.

Люда сварила суп, но Витольд не пришел, увлекшись своей игрой, так было уже не раз, и она за него не волновалась. Нехотя двинулась к озеру, потому что докричаться до Витольда было невозможно. С горы озеро хорошо видно, и она, приставив ладонь к глазам, стала высматривать Витольда, и вдруг закричала от ужаса.

За его спиной стояла девушка или женщина, с поднятой вверх рукой, в которой поблескивал кинжал или нож, точно рассмотреть с такого расстояния, было невозможно.

Женщина стояла над Витольдом, а он не видел ее, продолжая и продолжая играть.

-Кирилл, Витольда хотят убить, - крикнула Люда сыну, и изо всех сил побежала вниз. Она понимала, что не успеет, но все равно бежала к мальчику. Странно, но женщина не торопилась его убивать, все также неподвижно стоя за его спиной. Люда могла ее уже рассмотреть, но от этого стало только страшнее. Девушка была похожа на ожившую хрустальную статую, совершенно прозрачная, словно сделанная изо льда.

«Почему она медлит?» - не понимала Люда, и вдруг догадалась. Звуки флейты очаровали ее, девушка застыла, заслушавшись мелодию. И вдруг ее лицо стало обретать краски, оно словно оживало. Стало видно, что у девушки зеленые вьющиеся волосы, напоминающие листву дерева, и такое же зеленое платье-туника, и в этот момент Витольд увидел ее. Он закричал от ужаса и начал быстро от нее отползать, тотчас и лицо, и одежда девушки стали вновь превращаться в стекло, она занесла кинжал.

-Играй! – истошно закричала Люда, - Играй то, что сейчас играл!

Витольд услышал ее, и снова грустная, пронзительно-тоскливая мелодия полетела над озером.

Глава 6

И снова девушка замерла неподвижно, завороженная этими звуками, и снова зазеленели ее волосы и платье, на щеках выступил неяркий румянец, глаза засветились невероятно глубоким, синим цветом. Но главное нож! Он вдруг стал таять на глазах, словно сосулька, капли воды одна за другой покатились в траву. Когда он совершенно истаял, девушка без сил повалилась на землю. Люда с Витольдом бросились к ней, чтобы помочь, но девушка не нуждалась ни в чьей помощи, она лежала на траве, закрыв лицо руками, и безудержно плакала. Витольд хотел что-то сказать, что-то утешающее или успокаивающее, но Люда закрыла ему рот рукой. Она знала такие слезы, самое подходящие название для них – исцеляющие, такие слезы означали, что тоска, сковывающая сердце и разум отступает, смываемая ими. Так и случилось.

Девушка вытерла слезы и, словно очнувшись от глубокого сна, медленно обвела глазами озеро, лес, остановившись взглядом на Люде и Витольде.

-Вы кто? – звонким, чистым, красивым голосом спросила она.

-Мы бродячие артисты, - быстро ответила Люда, - остановились на отдых, вон на той горе.

-А почему вы не остановились около моего родника? – удивилась девушка, - Он восстанавливает силы уставших путников, даруя им быстрое отдохновение от долгого пути.

-Мы не знаем где твой родник, - Люда говорила медленно, осторожно подбирая слова. Она всем своим нутром чувствовала, что этот разговор о роднике не к добру.

-Да вот же он, - девушка махнула куда-то рукой и вдруг снова замерла неподвижно. Проследив взглядом за ее жестом, Люда увидела только скалу с трещиной в середине, у подножья которой была установлена очень красивая, глубокая мраморная чаша. И скала, и чаша были совершенно сухими, и было понятно, почему они их сразу не увидели. От посторонних глаз высохший родник был укрыт когда-то густо переплетенными между собой, а потом высохшими мертвыми растениями.

Глаза девушки пораженно смотрели на мертвый родник и умирающее озеро. Девушка, словно съежилась от удивления или страха, стала такой маленькой и несчастной.

-А что здесь случилось? – недоумевающим тоном, с истерическими нотками в голосе спросила она - Почему высох мой родник?

Люда смотрела на эту размороженную девицу, и ей в душу закралась сомнение относительно ее умственных способностей.

Люда же ей четко сказала, что они остановились на привал, что идут из дальних мест, что, о ее роднике, слыхом не слыхивали, и видом не видывали, и уж тем более не знают, почему он засох.