— Мы замеряли все показатели, следили, как ты ведешь себя внутри игры, как реагируешь на вход и выход, как умираешь. Всё отлично. Нормальный парень с отличным здоровьем и твердой психикой. Ты готов к нашей главной игре.
Не то чтобы я этого не ждал. Но, кажется, говорили, про три теста? Да и ладно. Ура!
Я сказал это вслух? Судя по общему смеху, да.
— Садись, — отсмеявшись сказал Сергей Владимирович. В это время я отплясывал "па" вокруг стола, таская за собой Серегу.
— Ну, садитесь. Садитесь уже. Будем план работы намечать, у нас её еще очень много и отдыхать времени нет.
Я работаю в Морозко! Черт побьяри, я работаю в Морозко! Мечты все‑таки сбываются.
Отдышавшись я сел и взялся за чай, курить хотелось невыносимо, хотелось праздновать, хотелось танцевать, хотелось поехать домой и рассказать, что бабушкин Андрей все‑таки добился чего‑то в жизни.
— Ну садись уже, — раздраженно сказал Сергей Владимирович и я сел — пришло время узнать о главном проекте Морозко. Наш главный проект известен под рабочим названием…
Дверь распахнулась и в комнату для совещаний без приглашения вошли трое. Впереди "Швондер", толстяк маленького роста, лысоват, в очках и вместе с ним двое клонов нашего лысого. Ну, серьезно. Если бы на улице встретил не отличил бы от нашего молчаливого здоровяка.
— Так — так. — сказал толстяк. — Заседаем. Бери математика.
Один из здоровяков метнулся к Серёге, выдернул его со стула (тот даже не успел среагировать) и прижал лицом к стене. Быстро обыскал, и так и держал. Выжидательно посмотрел на Швондера.
Сергей Владимирович сидел и не возмущался. Наш лысый встал со стула, да так и остался стоять. Серега вытирал лицом штукатурку. Я тоже не двигался.
— Так так, — повторил Швондер и закрыл дверь. Подергал несколько раз и отошел. Второй охранник или кто это такой, встал около нее.
— Что же это вы Сергей Владимирович, — сказал толстяк — халтурите. А?
— Отпусти, — проскрежетал Серега, но так и остался стоять. Мордой в стену.
Сергей Владимирович молчал и тоже был белый, как мел. Я никогда не видел, чтобы человек так боялся. Да и сам то то я не богатырь. Но последний раз так пугался в детстве. Мы с друзьями камнями кидали по голубятне и случайно разбили окно, ранив пару птиц. А голубятник выследил нас и погнался на старом мотоцикле с коляской. Не поймал, я тогда нырнул под дом и извилистыми ходами запутал его и сумел скрыться. Но до сих пор помню мотоцикл несущий по дороге, огромные клубы пыли за ним и животный страх "А если поймает! Что он со мной сделает".
Теперь мне тоже было интересно, что сделают с нами. Меня никто пока не трогал, но ведь свидетелей убирают, не?
— Что же вы молчите, Сергей Владимирович, — продолжал толстый — Где задроты?
— Кто? — подал голос начальник. Голос предательски "дал петуха". Толстый вздохнул и подал знак охраннику посадить Серегу за стол, а сам сел напротив. Потом долго всматривался ему в лицо и вздыхал. В комнате стояла наэлектризованная зловещая тишина, никто не решался ее нарушить. Даже Сергей Владимирович.
— Откуда ты взялся? — наконец спросил толстяк.
— Из Ивано — Франковска.
Толстяк размахнулся и дал ему пощечину, даже не изменившись в лице. Лысый "нежно" взял Серегу за плечи и тот не двигался, кровь пошла из носа.
— В чем дело? Почему избиваете моих людей… — вдруг поднялся Сергей Владимирович, но быстро сник встретившись глазами с толстяком.
— Где ты нашел этого…. Западенца — сказал толстяк и скривился.
— В университете.
— В университете… Так — так… Ты ведь знаешь про абсолютную секретность данного проекта и набираешь задротов — студентов.
— Я гарантирую секретность, вы же знаете. Все сотрудники проходят проверку и вашими людьми в том числе.
— Так — так — повторил растягивая слова толстяк и вдруг посмотрел на меня. Такого пронзительного тяжелого и жуткого взгляда мне еще видеть не приходилось. Хорошо, что он отвел взгляд через секунду, иначе я бы закричал.
— Сергей Владимирович а вы в курсе, что этот студент — физматовец рассказывал о проекте своим друзьям, проживающим с ним в одной комнате?
— Они ничего не расскажут. Она даже не верят, — попытался сказать Серега, но толстяк так на него посмотрел, что сразу замолчал.