Дать ненадолго, во всяком случае.
— Подожди, ты ждала чего-то большего? Потому что я не ищу серьезных отношений. Я просто не могу.
— Поверь, ты не должен объясняться, я уже это знаю, — сказала я и отвернулась.
Сев на краю постели, потерла переносицу. Все, чего я хотела, — это лечь спать. После такой прекрасной ночи все, чего хотелось, — это заснуть. Открыв глаза, я увидела носки его блестящих туфель. Он встал передо мной на колени и положил одну руку мне на бедро. Моя нога дернулась, когда я ощутила тепло, разливающееся по венам. Другой рукой он приподнял мой подбородок и встретился с моим усталым взглядом.
— Я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь, Майя. Но мне все равно хотелось бы узнать тебя лучше.
Я невесело рассмеялась, и нежность, которую я видела в его глазах, сразу испарилась.
— Ты вообще слышишь, что слетает с твоих уст? Ты хочешь узнать меня лучше?
Я оттолкнула его руку от своего лица и потянулась к его руке на моем бедре, но он усилил хватку на нем, так что вместо того, чтобы прикоснуться к Александру, я сжала в руке край простыни.
— Я неточно выразился. Я имел в виду, останься еще на неделю. Знаю, тебе нравится быть со мной так же сильно, как и мне с тобой. Так останься. Я еще не готов тебя отпустить.
— Как бы сильно я ни боялась столкнуться с этим миром лицом к лицу, у меня все еще есть жизнь, к которой нужно вернуться. У меня свое кафе, и мне нужно вернуться туда.
— Неделя ничего не изменит. Скажи мне, откуда ты, я сменю дату вылета. Останься, Майя.
В любом другом случае мне бы понравилось слышать от него эти слова. Но он не просил меня остаться, потому что волновался за меня или даже хотел, чтобы я была рядом. В каком-то смысле я, должно быть, стала для него вызовом. Стала той, которая не поддалась его шарму, его деньгам или задумчивой сексуальности.
Я просто была для него загадочной игрой. Игрой, в которой никто из нас не выйдет победителем.
Я положила свою руку на его и наклонилась к губам. Тотчас наши языки переплелись, и он, возвышаясь надо мной, опрокинул меня спиной на кровать, поставив колено между моих ног, чтобы развести их шире.
— Ты остаешься? — прошептал он мне в губы, затаив дыхание.
Единственный ответ, который я могла ему дать, был поцелуй. Если он играл, я тоже могла сыграть в его игру. Если же нет — это была наша последняя ночь, и я хотела его прикосновений к телу, смешения наших дыханий.
— Почему ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила я, когда любопытство одержало надо мной верх
Он расстегнул на мне платье и накрыл грудь ладонью, проворчав со вздохом на ухо:
— Мне нравится твоя улыбка, она такая красивая, но так редко появляется на твоем лице. Я еще хочу видеть ее.
Медленно он поднял колено выше и коснулся им пылающего между моих ног огня. Я заёрзала под ним.
— Я не останусь, чтобы ты мог насладиться моей улыбкой. Это глупо, Александр.
— Мне нравишься ты. Твоя личность. Твое отношение к семье.
Его губы двинулись по моей щеке к шее, и он нежно лизнул ключицу. Рукой проскользив по влажному следу, он сдернул вниз лифчик и ущипнул меня за сосок.
Я застонала, ухватившись за его плечи.
— Мне нравится, какая ты решительная. С каждым днем ты становишься все сильнее и сильнее у меня на глазах. Это притягивает…
Его губы продолжали ласкать мою шею, оставляя на пути горячие поцелуи.
Услышав то, что он сказал, я рассмеялась:
— Сильная? Я едва могу устоять на ногах, когда думаю об отце. Очевидно, ты бредишь. Я не си…
Я запнулась, когда он ощутимо прихватил зубами мой тугой сосок; его рука переместилась на другую грудь, в то время как он ласкал сосочек, посасывая и глубоко втягивая его в рот. Я выгнула спину дугой на постели, потираясь о его бедро.
От одних лишь прикосновений и ласк я дрожала, почти умоляя его овладеть мной.